Никогда не играйте в смерть
Шрифт:
Пропуская его, она попыталась успокоить всех и нормализировать обстановку, как учила ее Ася, миром.
– Гарик Михайлович, давайте будем дружить, нас с вами так много связывает, – получилось немного не искренне, не так, как это всегда очень элегантно делает Ася.
– Глупости, кроме твоей сестры, работающей на меня, у нас ничего нет и не может быть ничего общего.
– Как же, а первая буква в наших именах?
Но Гарик только хмыкнул в ответ и направился в салон бизнес-класса.
Тетя Халя решила воспользоваться тем, что ненавистный сосед куда-то испарился, и сходить в туалет.
Генка же сидела и мечтала,
Вдруг загорелось табло «Пристегните ремни», девушка, разносившая соки, оставив свою тележку, направилась узнавать у коллег, стоит ли продолжать обслуживание. Самолет все больше трясло, Гарик вышел из бизнес-класса жутко расстроенным и направился обратно на свое ненавистное место. С другой стороны, из туалета вышла тетя Халя и, тоже испугавшись тряски самолета, решила поскорей добраться до места. Ее путь преграждала железная тележка с соками, оставленная нерадивой стюардессой. Но тетя Халя не привыкла сдаваться и решила снять тележку с тормоза, докатив до своего ряда, спокойно сесть в кресло, пока ненавистный коротышка не вернулся. Когда тележка оказалась без тормозов, самолет тряхнуло с такой силой, что Гарик, направлявшийся в это время по проходу, упал вперед руками, а тележка, вырвавшись из рук тети Хали, со скоростью паровоза рванула прямо на него.
У Генки было ровно три секунды на принятие решения, но даже за это время мысль «Гарик или зонт?» успела возникнуть у нее в голове, и, честно сказать, жизнь босса сестры победила с очень небольшим перевесом. Схватив свой зонт, она поставила его в проход между сиденьями как шлагбаум для тележки. Он выдержал, конечно, немного заскрипел и погнулся, но не подвел. Пассажиры, сидевшие и в ужасе наблюдавшие происходящее, начали хлопать и поздравлять всех участников события. Очумевшего от последних событий Гарика со вторым днем рождения, белую как мел тетю Халю, что не стала случайной убийцей, ну и, конечно, героя данного мероприятия – Генку – как главную спасительницу.
Жора
Жора сидел в кресле самолета и ругал себя, зачем он повелся на жалостливые рассказы помощницы директора, зачем летит туда. А все эта «правая рука» разжалобила его, осознанно или случайно, но нажала на самые больные струнки в душе. И вот он, человек, который уже три года выходит из дома только для того, чтобы посмотреть новый фильм в кинотеатре, и то это исключение делалось только для очень хороших фильмов, летит в Крым. На соседнее кресло плюхнулся маленький человек с армянскими корнями и уставился на Жору в упор. Взгляд его не обещал ничего хорошего, это была смесь ужаса и презрения.
– Мы с вами знакомы? – не выдержал Жора.
Но сосед не поддержал разговор, вскочил и убежал в соседний салон.
– Боже, за три года затворничества я уже отвык от того, что в мире столько сумасшедших, – подумал Жора, поднимая папку, которую уронил его ненормальный сосед. На папке было напечатано «Сериал «Никогда не играйте в смерть» сценарий».
– Добрый день, – приветствие прозвучало так неожиданно, что Жора вздрогнул.
– Здравствуйте, – ответил он молодой девушке с прической льва. Жора, скорее, по профессиональной привычке сразу оценил ее внешность. Девушка лет двадцати пяти, стройная, немного высоковата для среднестатистической девушки, как говорится, модельный рост. Лицо миловидное, но какое-то неухоженное, совсем без косметики. Да и прическа, скорее, «так получилось», чем «так задумано». Такое ощущение, что она проснулась как-то утром и решила: я не должна никому нравиться, надо срочно о себе забыть. Единственное, что девушка не смогла испортить на своем лице, – это глаза, огромные голубые глаза, они компенсировали все – и прическу, и неухоженность лица, и старенькую дешевую одежду. В эти глаза хотелось смотреть, не переставая, подмечая в них то бездонность летнего неба, то глубину синего моря.
«Стоп, прекрати, тебе теперь это не позволено», – оборвал себя мысленно Жора, пытаясь вернуться обратно из бездны красивых глаз своей соседки.
– Извините, но некоторое время я полечу с вами, – как-то уж очень неуверенно сказала она.
– Конечно, это ваше право, до вас тут сидел злой коротышка, но сидел не долго, так что я ни при чем, извиняться не стоит! – удивленно ответил он, голос у девушки был тоже очень красивым, глубоким и каким-то уставшим.
– Это был мой босс, но по определенным причинам он не может лететь в этом кресле, поэтому летит в моем. Вы просто его не знаете, он не злой, он добрый и беззащитный. Давайте знакомиться, меня зовут Ася, а вас?
– А меня зовут Жора, – представляясь, он протянул ей папку, – это уронил ваш босс.
– Жора – редкое имя, – произнесла Ася, переводя взгляд с папки на него. – Простите, если я сейчас ошибусь, но я не верю в такие совпадения. А вы случайно не наш сценарист?
От удивления она еще больше выпучила свои глаза, на фоне ее прически это было очень забавно, и Жора рассмеялся.
– Да, скорее всего, ваш, а вы та самая Ася, которая вытащила меня своими уговорами, где же ваша маленькая сестра или это была уловка? – смеясь, предположил он.
– Простите меня, – казалось, что Ася искренне радуется их знакомству, – я знаю, что это был запрещенный прием, но в свое оправдание могу сказать, что все, что я вам наговорила, – чистейшая правда. Сестра сейчас сидит в соседнем салоне и развлекает моего босса. И благодаря вам мне это ничего не стоит.
Самолет набирал высоту, а Жора поймал себя на мысли, что ему приятно болтать с этой малознакомой девушкой и что уже давно он ни с кем так не болтал.
Сан Саныч
Новенький аэропорт Симферополя красовался на солнце. Волна, в виде которой был построен аэропорт, как и положено ей, переливалась и пыталась убежать. Сан Саныч встречал начальство и от этого чувствовал себя особенно некомфортно. Еще в армии он понял главный принцип благополучия: держись поближе к кухне и подальше от начальства. Так в последнее время он и делал, вел жизнь тихую и неинтересную.
– Все, навоевался я с ветряными мельницами, – говорил он жене, заседая по вечерам на кухне. – Теперь буду водить такси, а по выходным пить невкусное пиво.