Никогда не играйте в смерть
Шрифт:
– Боже, Рома, этот твой друг Леха Ронин, ну никакой фантазии, отмечать свой день рождения каждый раз в одном месте – это паранойя, – в Анином голосе улавливалась еле слышная истерика. Роман знал: это начало бури, и, если ее не предотвратить, о спокойном отдыхе можно забыть.
– Милая, ты же знаешь, мы все родом из этих мест, а Алексей настолько сентиментален, что сначала отмечает день рождения с родителями, – Роман запнулся, – на кладбище. Потом он очень страдает, и вот здесь мы как настоящие друзья должны поддержать его.
– Если бы он при этом не был нашим компаньоном в трех направлениях, меня бы здесь не было, – капризно сказала Анна.
– Ты забываешься, милая, – Роман не выдержал, – нас связывает нечто большее, чем совместная юность и общий бизнес. Если ты предпочитаешь это забыть, то не получится, дорогая.
Психанув, он хлопнул дверью и вышел из их шикарного номера в коридор. Сегодня его Аннушка немного зарвалась, но для Ромика это только плюс, можно позволить себе обидеться и выпить чего-нибудь в баре, там такая чудесная барменша.
Для того чтоб попасть в бар, Роман Заливной должен был пересечь ресепшен. Там как раз была какая-то возня и разговоры на повышенных тонах.
– Рома, ты? – услышал он в спину, так запросто его могли называть лишь несколько человек. Поэтому, оборачиваясь на голос, он знал, кого увидит.
– Гарик, дорогой, – Роман подошел и обнял директора киностудии «ОБЗАЛИРОН», по сути, своего подчиненного, а на деле старого друга, – вот так встреча. Ты к нам? Что-то случилось?
– Не переживай, ничего страшного, обычная работа, в этом пансионате «ОБЗАЛИРОН» снимает сериал. Я приехал проверить и кое-что уладить. Ты не заметил здесь киношников?
– Мы два дня всего здесь, Анна не очень хорошо себя чувствовала после перелета, и мы пролежали в номере. А что за сериал?
– Давай позже отвечу на все твои вопросы, мне срочно нужно в душ. А не поужинать ли нам сегодня как в старые добрые все вместе, Ронины-то с вами?
Рядом стояли и переминались с ноги на ногу две девицы. Одну Роман припоминал, это была секретарь Гарика, лет двадцать пять, немного неухоженная и всегда очень просто и даже бедно одета. Сегодня у девицы была странная прическа, которая делала ее еще нелепее. Второй на вид было лет пятнадцать, она была яркой во всех смыслах этого слова, по-тинейджерски красивая, самоуверенная и очень стильная. В руках у девицы был огромный зонт-трость, он был погнут и выглядел плачевно. Девушка была расстроена этим и, не обращая ни на кого внимания, неуклюже пыталась его реанимировать.
– Да, конечно, я скажу Алексею и Светлане, что ты здесь. До вечера! – Роман развернулся и пошел в бар, почему-то еще больше захотелось выпить.
Ронины
Алексей Ронин был полной противоположностью Роману Заливному. Настоящий мужик, служил в ВДВ, в молодости с легкостью бил о голову бутылки. Бизнес вел сам, в мутные девяностые сколотил основной капитал, сейчас же вливался по мелочи, так, для души, то туда, то сюда. Вот и с Заливными дружба была подкреплена деньгами: общая кинокомпания, сеть магазинов и ресторанов в Москве. В свою жену Светлану он влюбился с первого взгляда, двадцать пять лет назад, тонкая как тростиночка, выросшая в семье педагогов, она читала наизусть Блока и Пастернака, играла на гитаре и прекрасно пела романсы. Рядом с этой женщиной он чувствовал себя Человеком, рядом с ней он себя уважал.
Стол был накрыт на пятерых, но три места сиротливо пустовали. За столом скучала чета Рониных, Светлана и Алексей, Роман же только подошел к столу и пытался неудачно шутить. Он уже порядком подпил в обществе молодой и обаятельной барменши, от этого был весел, бодр и разговорчив.
– Светлана, ты, как всегда, неотразима, интеллигентна и безупречна, не то, что твой боров муж, – Заливной поцеловал тонкое, почти прозрачное запястье Светланы, пожал руку Алексею и заказал себе еще одну «Кровавую Мери».
– Спасибо, Ромочка, – голосом постаревшей Барби ответила Светлана Ронина. Она и правда была на высоте, ее каштановые волосы были уложены в умопомрачительную прическу. Черное платье прекрасно сидело на ее стройной фигуре и оттеняло ее красивую белую кожу, а на тонком лице сияли огромные карие глаза в обрамлении ресниц, своих ресниц. Светлана Ронина не молодилась, она выглядела на свой возраст, но была обворожительна в нем.
– Где Анна? – спросил Алексей.
– Собирается, ох уж эти женские сборы, – Роман говорил слова как заученную пьесу. Об Анне надо именно так и никак по-другому.
– Добрый вечер, – прозвучало над столом.
Появление Гарика было несколько неожиданным и сомнительным, так как он пришел не один, а в сопровождении двух девиц, которых Роман сегодня видел с ним на ресепшене. За столом все обомлели, не зная, как реагировать, девицы явно были не их круга. Первым выразить недовольство решился Алексей.
– Игорь, добрый вечер, – он намеренно назвал его так, зная, насколько тот не любит свое имя. Чтоб понял, что зарвался, притащив к ним за стол не понять кого.
Конечно, Гарик все понял, но у него не было обратного пути, он был должен. К столу подошел официант.
– Молодой человек, поставьте еще два прибора, – обратился к нему Гарик и непринужденно уселся за стол.
В этот момент в ресторан вплыла Анна и с крейсерской скоростью направилась к столику. В зале все начали оборачиваться на нее, так как такое пропустить было просто невозможно. На ней было красное платье-балахон длиной по колено, отсюда создавалось впечатление, что алый советский стяг был надет на это тело по ошибке. Длинные белые локоны струились по платью, красные туфли на огромной платформе делали ее еще огромнее. Подлетев к столу, она как-то уж очень тяжело плюхнулась на стул и с ходу произнесла:
– Всем привет, Гарик, сколько лет, сколько зим? Видела отчеты, работаешь хорошо, видно, поэтому видимся плохо, – ей очень понравилась ее шутка, и она загоготала на весь зал, задрав назад голову.
На ее шутку улыбнулся только Гарик, остальные сидели с каменными лицами.
– Стараюсь, Анна Николаевна, – выдавил он из себя, видно было, что ему не нравится отчитываться здесь, в присутствии чужих, более того, его подчиненных.
Но Анна не стала на этом останавливаться и продолжила: