Никогда не обманывай герцога
Шрифт:
– Не много существует вопросов, которые могут шокировать доктора, ваша светлость, – мрачно улыбнулся Осборн. – Но сначала я попрошу подать чай, хорошо? Немного подкрепиться не помешает. – Он быстро встал и позвонил в звонок.
Они немного поговорили о погоде, пока облаченная в черное служанка не вернулась с большим, богато украшенным чайным подносом, нисколько не уступающим по красоте любому в Селсдоне. Затем она принесла блюдо с тонкими сандвичами. Гарет почувствовал, как при виде еды у него заурчало в желудке, и только тогда понял, что опять забыл о ленче –
– Ну что ж, – налив чаю и придвинув блюдо с сандвичами, заговорил доктор, – очевидно, я не могу больше это откладывать. Как я догадываюсь, вы хотите спросить меня о чем-то касающемся герцогини?
– Да, – ответил Гарет, тщательно взвешивая свои слова. – Боюсь, это вопросы сугубо личного характера.
– Я так и полагал. Продолжайте, – покорно согласился Осборн.
– То, что мне хотелось бы узнать… – Гарет задумался над тем, как лучше сформулировать вопрос. – Гм… может ли герцогиня что-то делать… не отдавая себе отчета в том, что делает? Может ли она потом просто не помнить об этом?
– О Господи! – побледнев, пробормотал Осборн. – Неужели нужно опять возвращаться к этому?
– Прошу прощения?
– Мне хотелось бы, чтобы эти россказни не повторялись, – признался доктор, беспокойно заерзав в кресле. – Как ее друг и ее врач я никогда им не верил.
Россказни? У них с доктором были явно противоположные цели, но Гарета мучило любопытство.
– Почему, доктор, вы в это не верите? – продолжил Гарет, проявляя настойчивость.
Осборн отвел взгляд и некоторое время молчал.
– По моему мнению, – наконец ответил он, – в герцогине нет жестокости, необходимой для совершения такого зверского поступка – даже если она пребывает в неуравновешенном состоянии.
– Зверского поступка? – Несомненно, доктор говорил о смерти Уорнема. – Доктор Осборн, думаю, вам лучше рассказать мне все, что вы знаете.
– Об Уорнеме и… обо всех этих сплетнях? – Лицо доктора приняло печальное выражение.
По-видимому, Антония была права, говоря о сплетнях, но, быть может, сейчас Гарету представился шанс узнать больше.
– Я имею право знать, разве нет? – после недолгого размышления пояснил Гарет.
– Пожалуй, ваша светлость, вам лучше всего поговорить об этом с Джоном Лодри, местным мировым судьей.
– Нет, я хочу послушать вас, – настаивал на своем Гарет. – Вы ведь часто бывали в доме Уорнема, разве не так?
– Несколько лет я был личным врачом герцога, – приподняв одно плечо, ответил Осборн. – Мы с ним часто играли в шахматы. Раз в неделю я обедал в Селсдоне. Да, я довольно часто бывал там.
– Итак, расскажите мне, что произошло.
– По моему мнению, Уорнем умер от отравления нитратом калия.
– От чьих рук? – потребовал ответа Гарет.
– Ну… наверное, от моих. – Осборн широко развел Руками.
– От ваших?
– Я прописал его Уорнему. – На мгновение Гарету показалось, что доктор испытывает чувство вины. – От астмы. Вечером, накануне той роковой ночи, Уорнем принимал у себя нескольких гостей из Лондона, что было необычно.
– Понимаю. Он жаловался на затрудненность дыхания?
– Я при этом не присутствовал, – признался доктор. – Но Уорнем всегда очень беспокоился о своем здоровье.
– Кто обычно по вечерам готовил для него лекарство? Герцогиня?
– Редко. Но она умела это делать. Его светлость сам готовил себе лекарства. Я думаю, что, быть может, в ту ночь, перед тем как отправиться спать, он просто принял слишком большую дозу, опасаясь того, что на него подействовал дым.
– Никто другой не мог этого сделать?
– Дать ему нитрат калия? О, я бы сказал, любой мог. Но с какой стати?
– Вы сказали, что некоторые люди просто уверены в том, что это сделала герцогиня.
– Я не могу в это поверить, – покачал головой Осборн. – Я никогда не верил и так и сказал Лодри. Более того, на пузырьке была этикетка с названием лекарства от астмы. Никто никогда не спрашивал меня, что в нем.
– Кто еще готовил лекарства?
– Что вы имеете в виду? – Осборн немного растерялся. – Я пользуюсь услугами великолепного фармацевта в Лондоне. Я привожу лекарства сюда – в Лоуер-Аддингтоне нет аптекаря – и передаю их из рук в руки своим пациентам.
– Всегда?
– Иногда мне помогала мама, – немного поколебавшись, ответил доктор. – Преимущественно в тех случаях, когда… дело касалось женских проблем. Чтобы не смущать пациенток.
– Понимаю.
– Но мама три года назад умерла, – продолжая Осборн. – Разумеется, в доме были слуги, но они прослужили там много лет и вполне надежны.
– Я вам верю. Скажите мне, доктор, герцог и герцогиня были счастливы в браке?
– Не могу сказать, – смутился Осборн.
– Думаю, можете, – возразил Гарет, пристально всматриваясь в доктора. – Лучше, чтобы я узнал это от вас, чем от слуг, шепчущихся у меня за спиной. Вполне достаточно того, что, по их мнению, я специально убил его сына. А теперь еще давать им повод подозревать жену герцога в том, что отправила мужа на тот свет? Не стоит.
Доктор надолго замолчал, и Гарет понял, что сказал довольно много и слишком раскрыл себя. Разве ему не все равно, отравила или нет Антония своего мужа? Уорнем заслужил худшего – и всего несколько недель назад Гарет радостно плясал бы на могиле негодяя.
Но ему было не все равно. Убийство – преступление, но вряд ли именно этот факт вызывал у Гарета беспокойство. Поняв это, он почувствовал смутную тревогу. Боже правый, это совсем не то, что он хотел узнать.
– Перед тем как продолжать, – в конце концов заговорил Осборн, – я должен сообщить вашей светлости, что считаю покойного герцога своим другом и покровителем. Да, несомненно, последний год все в Селсдоне взвинченны, дом переполнен слухами. Но что касается брака, то он был устроен вопреки желанию герцогини – насколько мне известно. Но мне кажется, что в Селсдоне она обрела спокойствие.