Никогда не покидай меня
Шрифт:
Она кивнула.
Я обошел вокруг стола и сел на свое привычное место.
— Что он пишет? — я поднял бокал с апельсиновым соком.
Она посмотрела на меня своими серыми глазами.
— Он сдал экзамены со средним баллом восемьдесят.
Проблемы у него были лишь с математикой.
Я улыбнулся.
— Беспокоиться тут не о чем. Я бы испытывал те же трудности, доведись мне учиться в колледже.
Когда я допил апельсиновый сок, Салли, наша служанка, подала бекон и яйца.
Обожаю
В детстве и то и другое было для меня недоступной роскошью. Мы жили в Нью-Йорке. Отец водил такси. Он и сейчас крутит баранку, несмотря на свои шестьдесят четыре года. Мы не имели лишних денег. Единственное, что он позволил мне сделать для него, — это купить собственное такси. В чем-то он был странным стариком. После смерти мамы отказался перебраться к нам. «Мое место — на Третьей авеню», — сказал он.
Но дело было не только в этом. Он не хотел уезжать далеко от мамы. Какая-то частица ее существа оставалась в нашей квартире на Третьей авеню. Я уважал его чувства и не настаивал.
— Что еще пишет малыш? — спросил я. Почему-то я считал, что студенты колледжа обязательно должны в письмах домой просить денег. Тут Бред не оправдывал моих представлений.
Мардж посмотрела на меня с тревогой. Щелкнула пальцем по письму и заговорила:
— Он простудился во время экзаменов и до сих пор не может избавиться от кашля.
В ее голосе звучало беспокойство.
Я улыбнулся.
— Он поправится, — заверил ее я. — Напиши ему, пусть обязательно сходит к врачу.
— Он этого не сделает, Бред, — заявила она. — Ты его знаешь.
— Конечно, — отозвался я. — Все дети такие. Но простуда — это ерунда. Он выздоровеет. Бред — крепкий парень.
К столу подошла Джини. Она, как всегда, торопилась.
— Ты уже закончил, папа? — спросила она.
Я улыбнулся ей. Джини — моя девочка. Младшая.
Она напоминала мне Мардж, только была избалованной.
— Что за спешка? Я еще не пил кофе.
— Но, папа, тогда я опоздаю в школу! — запротестовала она.
Я посмотрел с любовью на дочь. Я сам ее испортил.
— Автобусы ходят все утро, — заметил я. — Тебе не обязательно ждать меня.
Она положила мне руку на плечо и чмокнула в щеку.
Замечательная это вещь — поцелуй шестнадцатилетней дочери. Не сравнимая ни с чем на свете.
— Но, папа, — произнесла Джини, — ты же знаешь, как я люблю ездить в школу с тобой.
Я усмехнулся, догадываясь, что она немного обманывает меня. Тут уж ничего не поделаешь. Мне это нравилось.
— Ты ждешь меня лишь потому, что я разрешаю тебе вести машину, — поддразнил я Джини.
— Не забывай, папа, что я без ума от твоего автомобиля с откидным верхом, — парировала она; ее карие глаза смеялись.
Я взглянул на Мардж. Она смотрела на нас с еле заметной улыбкой на губах. Она знала, чем все закончится.
— Что мне делать с этой девчонкой? — сказал я с наигранным отчаянием.
Продолжая улыбаться, Мардж ответила:
— Теперь уже поздно что-либо исправлять. Придется тебе ехать с ней.
Я залпом выпил кофе и встал.
— О'кей, — сказал я.
Джини посмотрела на меня с улыбкой.
— Я принесу твои пальто и шляпу, папа.
Она побежала в прихожую.
— Вернешься рано, Бред?
Я посмотрел на Мардж.
— Не знаю. Может, задержусь, чтобы обсудить с Крисом заказ сталелитейщиков. Постараюсь освободиться поскорей.
Она поднялась и, обойдя стол, подошла ко мне. Наклонившись, я поцеловал ее в гладкую нежную щеку.
Она подставила губы. Я поцеловал их.
— Не переутомляйся, мистер.
Она улыбнулась.
— Обещаю, мэм.
Со двора донесся гудок автомобиля. Джини уже выкатила машину из гаража. Я направился к двери. У порога обернулся и посмотрел на жену.
Она провожала меня улыбкой.
Я улыбнулся в ответ.
— Знаете, мэм, будь я на двадцать лет моложе, я бы, наверно, сделал вам предложение.
Глава 2
Я шел по дорожке к автомобилю. Вокруг меня умирал октябрь. Я провожал его с сожалением. Это было мое время года. Кто-то предпочитает зелень июня, а я люблю багрянец и золото осени. Эти цвета удивительным образом действуют на меня.
Наполняют жизненной силой.
Остановившись возле машины, я уставился на Джини. Она улыбалась, глядя на меня.
— Зачем ты опустила верх? — спросил я, надевая лежавшее на сиденье пальто.
— Что за удовольствие ездить на таком авто с поднятым верхом? — запротестовала она.
— Но, милая, — произнес я, садясь рядом с дочерью, — уже осень; лето закончилось.
Не успев ответить мне, она включила скорость и поехала. Затем произнесла:
— Не будь старым занудой, папочка.
Я едва сдержал улыбку. Поглядел на Джини. Она сосредоточенно управляла машиной. Я увидел розовый кончик языка, высунувшийся в тот момент, когда Джини выруливала на улицу. В этом месте у нее всегда был такой вид.
Она надавила педаль газа, и я почувствовал, что автомобиль набирает скорость. Бросил взгляд на спидометр. К концу квартала мы уже ехали со скоростью сорок миль в час; стрелка продолжала ползти вправо.
— Полегче, милая, — предупредил я.
Джини на миг оторвала взгляд от дороги и посмотрела на меня. Ее глаза говорили мне больше, чем она смогла бы выразить словами. Я почувствовал себя стариком, виновато прикусил язык и уставился на ленту асфальта.
Через несколько секунд мое настроение улучшилось.