Никогда не разговаривай с чужими
Шрифт:
Конечно, Джону оставаться не хотелось, но, собираясь покинуть их дом, он придумывал массу причин, в то время как миссис Гудман печально кивала головой и говорила, что она так и представляла, чем все закончится, и именно грубость Колина вынудит его друга уехать.
Джон мог провести параллель между его теперешним поведением и реакцией на признание Марка Симмса. Возвращаясь на «хонде» домой, он вынашивал планы, как использовать свои новые познания, точно так же, как и тогда, когда собирался идти в полицию. Остаток вечера он провел в тревожных размышлениях и к следующему дню решил, что необходимо собрать как можно больше фактов.
Просматривая в библиотеке газетные файлы, он обнаружил в «Оррингтонском обозревателе» сообщение о процессе.
Но если он такой, зачем ему Дженифер? Чтобы, по-видимому, убедить самого себя в обратном? Убежать от себя, защититься? Потому что было что-то материнское и заботливое в Дженифер? Или просто потому, что Дженифер хотела его и ее любовью можно было прикрыть все свои извращения? Размышляя об этом, Джон пришел к выводу, что слишком мало понимает анормальную психологию. Вряд ли Дженифер хотела его любви больше, чем он желал ее. Наверное, Питера Морана вылечили в клинике, если, конечно, он был в ней.
Но одно воспоминание неотступно преследовало его, и один вопрос он не переставал себе задавать. Та суббота — второе апреля, когда он и Дженифер встречались в Хартлендских Садах, был днем, когда Питер Моран, по ее словам, уезжал, и именно в тот день пропал двенадцатилетний Джеймс Харвилл. Возможно ли объединить эти два события, учитывая, что ему теперь известно? Вопрос, который постоянно мучил его и на который у него не было ответа, — а Дженифер знает?
Он обладал информацией, но она, казалось, бесполезно лежала в его памяти, как инертная масса или как магнетит, который на поверку оказался обыкновенным влечением. Но он должен вытащить из темноты и показать ее при дневном свете, чтобы вернуть жену.
13
— Ты когда-нибудь задумывался, что все могло закончиться печально? — спросил Ангус.
Они схватились друг с другом в Новой библиотеке после подготовки к занятиям.
— Почему? — Манго выглядел очень встревоженным. — Мы никогда ничего незаконного не делаем.
— Иногда у тебя ветер в голове. А дела могут стать опасными, даже если начинаются невинно. Тебя могли вычислить, ты бы влип в большие неприятности.
— Ты говоришь, как папа.
Наступило двадцать девятое июня, день, когда Манго отправил приказ своим агентам не выполнять никаких приказов на шифре «Ловушки для шпионов» и применять «Армию броненосца»-3. Отменив «Ловушку», он дал указание пользоваться остросюжетным маленьким триллером — третьим рассказом из сборника Ива Югала.
Манго хранил фотографии, которые Чарльз Мейблдин сделал в Уттинге, поместив их в папку с грифом «Совершенно секретно». Две книги по парусному спорту были возвращены Брюсу Рейнолдсу, а фотографию разбитой машины Уайтекера передали старшему Ролстону через младшего брата.
Никакие усилия со стороны Манго или его агентов не привели к разгадке шифра Штерна, не было никакого ключа, чтобы понять смысл чисел, которые стояли в начале и в конце послания.
На первой неделе июля Единорог получил письмо от отца, которое косвенно указывало на возможную потерю дома номер пятьдесят три на Руксетер-роуд. Отец Единорога писал сыну, что они, возможно, купят квартиру в Пятидесятнических Виллах, когда дом переделают. Реконструкция, кажется, не за горами. Манго в шифровке по «Армии броненосца»-3 инструктировал Василиска разузнать об этом как можно больше.
Но они получили неожиданный удар… Когда Единорог, как обычно, заглянул в тайник под лошадиной кормушкой, он нашел в нем приказ прекратить все исследования по Пятидесятническим Виллам. Он отказался от тщательно разработанного плана, как узнать у отца секретные даты и планы строительства, и по своей инициативе
Но это вовсе не означало, что Штерн узнал, где расположено Убежище. Во всех приказах, начиная с первого, когда упоминался дом, писали сокращенно ПВ, а не Пятидесятнические Виллы. И, скорее всего, Штерн ничего не понял. Но он разгадал шифр через несколько дней после его создания.
За три дня до окончания летнего семестра Манго заменил код из «Армии»-3 на «Армию»-7, рассуждая, что такая дерзкая замена будет неожиданной. Об изменении знали только Единорог, Василиск, Медуза и Харибда. Несколько позже посвятили также и Дракона, то есть Чарльза Мейблдина.
14
Письмо от Дженифер пришло в первый день отпуска. Конечно, уезжать Джон никуда не собирался. Надо ухаживать за садом, возможно, заняться ремонтом, провести денек с Колином и его матерью, навестить тетушку. Как это глупо, подумал Джон. Несмотря на то что все мысли заняты перевернувшими его мир известиями, он продолжает действовать, как прежний Джон. Внешне все осталось по-старому. Но он понимал, что ожидает какого-то знака и, возможно, этот знак заключен в письме. Джон открывал конверт медленно, сдерживая лихорадочное возбуждение.
Дорогой Джон,
ты говорил, что подумаешь, о чем мы просили тебя, когда с Питером приезжали к тебе. Прошло уже больше месяца, но от тебя ничего не слышно. Ты сказал, что подумаешь о разводе, и если не будешь разводиться со мной из-за измены, ты сможешь, во всяком случае, позволить развестись через два года по обоюдному согласию. Мы беседовали с адвокатом, и он подсказал, что у меня есть право на часть дома, даже, возможно, на треть. Это, наверное, выглядит отвратительно, дом изначально твой, и я не платила ни за него, ни за то, что в нем, ни пенса. Но на работе платят мало, и, конечно же, у меня нет ничего, ты знаешь, кроме того, что я получила от продажи своей квартиры. Это немного, так как были большие долги по закладной. У Питера тоже нет ничего, абсолютно никакого имущества. Не будет преувеличением сказать, что мы почти нищие.
Но вот что я хочу тебе сказать. Если ты дашь развод и мы сможем с Питером пожениться, я ничего не буду у тебя просить. Я имею в виду, что не стану требовать ни алиментов, ни раздела дома. Думаю, это честная сделка. Пожалуйста, взвесь все это. Я не собираюсь тебя шантажировать, Джон. Но и ты должен понять, если мне придется ждать развода пять лет, должна же я иметь какую-то поддержку в эти годы. В конце концов, хоть какие-то деньги.
Питер Моран толкнул ее на это, подумал Джон. Потому что не смог получить работу или, вернее, не смог смириться с тем, что не способен ее получить. Разве женщина, прожившая с мужем только два года, бездетная женщина, могла претендовать на раздел его дома? Этого Джон не знал, но и спрашивать адвоката не хотел. Он бы никогда так не поступил, как бы ни нуждался.
Еще только девять утра. Они, возможно, еще не встали, но ему было на это наплевать. Он позвонил в справочную и назвал им адрес Питера. Телефон Морана ему нашли быстро. Было бы вежливее подождать, но он не хотел даже думать об этом. Джон поднял трубку и набрал номер.
Ответил тихий голос с прекрасным произношением. От неожиданности Джон чуть не бросил трубку, но все-таки нерешительно сказал:
— Это Джон Гриви.
— Да?
Как будто он никогда не был в его доме, не пил его вино, не увел его жену.
— Мне бы хотелось поговорить с Дженифер.
Просьбы подождать и не вешать трубку не последовало. Тишина, а затем звук удаляющихся шагов. Прошла целая вечность — или это ему показалось? — прежде чем подошла Дженифер.
— Привет, Джон.
— У меня твое письмо, — начал он. — Оно только что пришло.