Никогда не спорь с судьбой

Чекменёва Оксана

– Зови меня Джейми, Эдвард. И да, причина у меня была веская. Этого хотела Настя, а для меня её желания важнее собственных.

– То есть, она захотела выйти замуж в шестнадцать лет, а вы согласились? Так просто?

– Просто? Это было совсем не просто. Я понимал, что она совсем ещё девочка, какая из неё жена? Но для неё это вдруг стало очень важным. Понимаете, хотя я и вырастил её, отца она во мне не видела никогда. С самых первых дней она сама для себя решила, что как только она вырастет – мы поженимся. Это периодически проскальзывало в её разговорах о будущем, как другие дети говорят:

«Когда я вырасту, то…», так она говорила: «Когда я вырасту, и мы поженимся, то…», то есть, как о чём-то само собой разумеющемся. Хотя я никогда ей ничего такого не говорил, про половинки и всё остальное, она просто это знала. Но я не возражал – знал, что так оно в итоге и будет. Просто Насте нужно стать взрослой, вот и всё.

– А если бы она передумала, когда подросла? Разве у неё не было выбора?

– Выбор есть всегда. И я бы принял любое её решение. Но мы же половинки. Мы связаны судьбой. Навеки. И она подсознательно понимала это, даже будучи ребёнком. Но когда немного подросла, у неё вдруг появилась навязчивая идея, что передумать могу я. Подростки имеют не самую устойчивую психику, весьма критично относятся к своей внешности и могут высосать трагедию из пальца. Хотя, благодаря периодическому приёму моей крови, так, немного, чисто для профилактики, она была избавлена от такой «милой» приметы переходного возраста, как угри и прыщи, фигурой-то она всё равно в то время напоминала гадкого утёнка. Видели бы вы её подростком – одни руки и ноги, кисти и стопы. И сказалось отставание в физическом развитии – в неполные шестнадцать, её фигура была практически детской, несформировавшейся, в отличие от Настиных одноклассниц, которые были хоть и младше неё, но уже гораздо фигуристей. Вот она и вбила себе в голову, что я никогда не женюсь на такой «уродине». И переубедить её было невозможно. К тому времени я ей уже и про половинок рассказал, и про судьбу. Бесполезно. Если уж подросток вбил себе что-то в голову…. В общем, в итоге я сдался и пообещал жениться на ней, как только ей исполнится шестнадцать. И пришлось мне это обещание выполнять.

– Да уж. Мне, значит, не раньше восемнадцати замуж можно, а сам!

– Дани, ну о чём ты говоришь?! Она же была ещё совсем ребёнком. Болезнь значительно замедлила её физическое развитие, в свои шестнадцать она выглядела младше, чем ты сейчас! Кстати, ты, например, никогда не была гадким утёнком, как и остальные гаргульи. Так что, таких проблем у тебя никогда не было. И единственное, что Настя получила от меня в первые годы брака – это фамилию и душевное спокойствие. Всё остальное осталось по-прежнему.

Дэн многозначительно кашлянул.

– Ну, да, да! Мы целовались, и что? Я, в конце-то концов, не железный. Но и всё! Прошло пять лет, прежде чем наш брак стал реальным. Когда любишь человека, то ради его блага можешь и подождать.

Последнее предложение Джейми сказал с особым выражением. Я заметила, как они с Эдвардом встретились глазами в зеркале заднего вида.

– Я тоже смогу подождать, – твёрдо сказал Эдвард.

– А у меня право голоса есть?

– Нет! – прозвучал дружный хор из трёх голосов.

– Шовинисты, – буркнула я и надулась.

– Мы прожили с Настей больше тридцати лет, у нас четверо детей и я люблю её ничуть не меньше,

чем десять или двадцать лет назад. И никогда не стану любить меньше. Я знаю, что впереди у нас ещё почти двести лет, но мне этого мало. Даже представить не могу, что со мной будет, когда я её потеряю. Точнее – могу. У меня прямой доступ к чувствам тех моих родственников, кто потерял. И это страшно.

– Это очень страшно, – глухо обронил Дэн. – Это всё равно, что отрезать половину сердца. Прошла почти тысяча лет, но не было ни дня, чтобы я не вспомнил свою Камиллу. Мне без неё так плохо. Зачем нужно бессмертие, если нельзя разделить его с любимой?

– Мы можем лишь продлить жизнь своим половинкам, но по сравнению с нашими жизнями – это капля в море. Сделать их бессмертными не в наших силах.

Джейми сделался таким же мрачным, как и Дэн. Один предвидел разлуку с любимой, другой вспоминал уже пережитое.

– Но это возможно, – задумчиво протянула я.

– Что возможно? – переспросил Дэн.

– Не терять их. Сделать бессмертными. У первых гаргулий это получалось прекрасно, ты же сам рассказывал.

– Но… – начал было Эдвард, но я прижала пальцы к его губам, не давая произнести то, что он собирался.

– Не желаю слышать ни слова на тему «проклятые души» и тому подобное. Обсуждали уже. И ты знаешь моё к этому отношение. В данном случае это действительно выход.

Я почувствовала, что губы Эдварда сложились в улыбку под моими пальцами, а потом поцеловали их. Моя рука скользнула на его щёку, ласково её гладя. Эдвард стал наклоняться ко мне, но вдруг вздрогнул, бросил взгляд вперёд, потом резко рванулся и, перегнувшись через плечо Дэна, схватил руль и выправил машину. Если бы не его реакция, машина слетела бы в кювет, поскольку дорога заворачивала, а Дэн никак на это не реагировал. И он, и Джейми просто застыли, глядя вперёд пустыми глазами. От прикосновения Эдварда, Дэн словно очнулся, схватился руками за виски и застонал. Через пару секунд он взял себя в руки и забрал у Эдварда руль. В это время Джейми тоже зашевелился и затряс головой.

– Ох, Дани, умеешь ты выбрать время, чтобы бомбу взорвать, – потирая висок, пробормотал Дэн. – Я думал, у меня голова от криков взорвётся.

Джейми обернулся, и горящими глазами впился в Эдварда.

– Это возможно? Это на самом деле возможно?

– Да, Джейми, вполне возможно. Мой отец сможет это сделать. Но вы уверены, что действительно этого хотите? Я никому не пожелал бы такой жизни. Хотя теперь, когда я нашёл Энжи, я начинаю думать, что, возможно, моя жизнь не так и ужасна, как мне казалась раньше….

– А что с вами произошло? – удивилась я. – Вы словно застыли. Ослепли и оглохли разом.

– Мне так тоже показалось, – Дэн всё ещё тёр висок. – Когда в твоей голове разом заорут больше полусотни голосов… Не дай бог тебе такое испытать.

– Да кто заорал-то? – Но я и сама уже догадалась. – Вы что, продолжали «сеанс» всё это время?

– Конечно. Вся семья присутствовала при нашем разговоре. Это редкий случай, когда мы все на связи одновременно. В этом случае мы стараемся говорить лишь по необходимости, чтобы не перегружать «эфир». Но когда ты сказала про способ… Господи, нам такое и в голову никогда не приходило.