Никогда не уступай
Шрифт:
— Должно быть, ты тогда был совсем маленьким. Сколько тебе было в то время — шесть или семь?
— Мне тридцать четыре, Эбби, — сказал он, — я знаю, что выгляжу моложе, но это благодаря генам моих родителей и дедушке с бабушкой.
— А где находятся твои родители, можно узнать?
— Где-то в Европе, прослеживают свою родословную.
Майк огорченно вздохнул. Ему было ясно, она поняла, о чем он хотел поговорить с ней, и делала все возможное, чтобы отложить этот щекотливый разговор.
— Вот поэтому-то я и отвечаю за мальчиков.
— А в их возрасте ты походил на них?
— Я был гораздо
— Тебе, наверное, приходится туго, когда они не учатся.
— Когда они не учатся, то работают. И потом — они не живут со мной. Все трое стерегут дом наших родителей.
В голосе его появилось раздражение, и немудрено, ведь сейчас он хотел говорить с ней вовсе не об этом. Но Эбби не обратила внимания на его недовольство, она прибегала к различным уловкам, чтобы предотвратить разговор на волнующую его тему.
Наконец они приблизились к городу, и ей стало спокойнее. Майк искоса взглянул на Эбби, увидел, что она улыбается: возможно, ее недовольство ему просто померещилось. Наверное, когда она проснулась, в ней возобладала природная застенчивость, поэтому-то она и показалась ему такой холодной.
Он подождал того момента, когда они оказались у ее двери, и только здесь решился прикоснуться к ней. Обняв ее за плечи, Майк наклонился, чтобы поцеловать Эбби.
— Я сегодня вечером буду занят, — сказал он, — так что не смогу тебя увидеть. Но, может быть, мы завтра вместе позавтракаем?
Эбби позволила ему поцеловать себя, но не стала отвечать на его поцелуй, хотя невинная ласка его по-прежнему отозвалась в ней сладкой дрожью.
— Мне очень жаль, однако я не могу, Майк, — ответила она, — но в любом случае, спасибо.
Она увидела на его лице целую гамму чувств: удивление, недоверие, разочарование и ощутила угрызение совести. И все же она была совершенно уверена в том, что поступает правильно и что так будет лучше для всех, в особенности для Джейми. Майк понял смысл ее слов и теперь размышлял о том, почему она приняла такое неожиданно суровое решение. Прошлая ночь дала ему надежду на то, что она готова принять его любовь, если и не отдаться ему безраздельно.
— Почему не можешь?
— Просто не могу. — В ее голосе прозвучало отчаяние. Темно-зеленые глаза Майка сверкнули.
Ему стало больно и обидно, но он ничем не выдал себя.
— Тогда, может, пообедаем?
Эбби почувствовала себя загнанной в угол.
— Извини, Майк, но я весь день буду занята.
— Понятно.
Он действительно все понял. Он был просто дураком, если подумал, что прошлая ночь для нее столь же много значила, сколь и для него.
— Ты не можешь притворяться, что той ночи не было, она была . Мы оба познали неземное наслаждение. И то, что между нами произошло, случается далеко не часто, поверь мне, Эбби. Ты не можешь, не должна просто так отмахнуться от воспоминаний о первой ночи нашей любви и вычеркнуть ее из своей жизни.
— Я и не притворяюсь, что ничего не произошло, Майк, — сказала она устало, в голосе ее звучали слезы. — Мы… были вместе, но это — ошибка. Этого не должно было случиться. — Она отвернулась, чтобы не видеть боли в его глазах. — Вчера я поехала с одним желанием, чтобы
— Но ты все же была со мной, Эбби. Настолько близко, насколько вообще близко может быть женщина с мужчиной.
Майк не верил ни единому ее слову. Он был оскорблен, его душил гнев. Ему захотелось схватить и трясти ее до тех пор, пока она не придет в чувство и не осознает, что лжет. Но он одолел себя и только бессильно сжал кулаки.
— Один раз принадлежать друг другу — еще не означает рождения каких-то новых отношений, Майк. Мы оба взрослые люди и просто уступили…
— Я был нужен тебе, Эбби!
— Только на одну ночь!
Майк посмотрел на нее так, будто она ударила его.
— Это так мало для тебя значило?
Она почти физически ощутила его боль и унижение. Эбби почувствовала себя неблагодарной скотиной. Но сейчас она не могла, не имела права сдаться. Ради него же самого она должна была причинить ему эту боль.
— Мне очень жаль, извини, Майк. Я не знала, что это так много значило для тебя. Если бы я узнала об этом вчера, то никогда бы не стала заниматься с тобой любовью.
Его глаза похолодели.
— Это я занимался с тобой любовью, Абигайль. А ты занималась со мной только сексом.
Он повернулся и почти побежал к машине. Скорее, скорее уйти от нее!
Эбби почувствовала себя бесконечно одинокой. Она открыла дверь, вошла в квартиру и разразилась слезами.
— Будь оно все проклято! — рычал Майк, сжимая и разжимая кулаки. В висках его стучало, а глаза сверкали от горя и отчаяния. И зачем, ради чего он так мучил себя, преследуя женщину, которой ничего не стоило разбить его сердце? Что, в конце концов, знал он об Абигайль Дункан? Совсем ничего!
«Только то, что я люблю ее», — подумал Майк. Но он доверял своему чутью, а оно подсказывало ему, что Эбби тоже любит его. Может, она и сама этого еще не осознает, но любит. Возможно, какая-то другая женщина и смогла бы лечь с мужчиной, не любя его, но только не Абигайль Дункан. Она не казалась ему настолько свободных нравов, чтобы спать с мужчиной лишь для удовлетворения одной физической потребности. Он понятия не имел о том, когда у нее произошел разрыв с человеком, сломавшим ее судьбу, но мог поклясться, что до прошлой ночи она не была близка ни с одним мужчиной.
— Я люблю ее, — повторил Майк, и ветер отнес слова его любви в океан. Майк стоял на палубе своего корабля и смотрел на воду. Нет, он не может позволить ей так просто уйти из его жизни. Что-то подсказывало ему, что Эбби — незащищенная, трепетная и нуждающаяся в заботе женщина. И он, Майк Саммерс, — тот мужчина, который способен помочь ей. Но прежде чем вернуться и попытаться помочь ей, он должен узнать, что же мешает Эбби довериться ему? Да, надо проявить терпение, дать ей время поближе узнать его и поверить. Все-таки Эбби прекрасная женщина. Но она никак не может избавиться от страха перед жизненными невзгодами, недоверчивости, сомнений, нервозности. Майк был уверен, что со временем она раскроется перед ним и даст ему возможность доказать ей, что их совместная жизнь может быть замечательной. А пока ему остается только ждать и надеяться. Он верил: Эбби не понадобится много времени, чтобы наконец поверить ему и принять его любовь.