Никогда не влюбляйся в рок-звезду
Шрифт:
—Тебе нужно еще много тренироваться, — пояснил он. — Интонация некоторых звуков не та, что надо, в то время как другие отрывки песни показывают, что ты действительно талантлива. Конечно, тебе не нужно проходить курс вокала, — он отмахнулся. — У меня тоже не было такого курса, и я не хочу идеальную певицу в моей группе. Клянусь, твой голос, словно специально создан для живых выступлений, — увлечённо говорил он, а в его глазах блестело предвкушение.
Я улыбнулась. Казалось, рокер действительно рад видеть меня
— Могу я тебя кое о чем спросить? — Почему-то мне казалось, что это как раз идеальный момент для такого вопроса. Тем более что Алекс и я, в очередной раз, остались наедине. — Я спрашиваю себя, почему…
— Да, это мой натуральный цвет волос, — прервал он меня и провел пальцами по черной гриве. — Всё натуральное. И голубые глаза, кстати, тоже. Я родился таким привлекательным.
Я покачала головой из-за его самовлюблённости.
— Почему ты хочешь, чтобы тебя называли Асидом?
На мгновение он стал бледнее, чем обычно.
— Я покажу тебе, — только и сказал Алекс и начал снимать свою футболку.
— Нет! — сразу завизжала я.
Я не хотела видеть Алекса обнажённым. Мои гормоны уже и так были его самыми большими поклонниками, им не нужно теперь ещё смотреть на то, каким создал его – конечно же, несуществующий – бог.
— Алекс, оставь это…
Я тут же замолчала, когда заметила, что Алекс хочет показать мне.
Кожа на левом плече и частично на груди была красноватой и со шрамами, они четко выделялся на фоне его бледной кожи. Это старые ожоги?
— Своей группе я сказал, что играл с едкими химическими веществами, когда еще был маленьким и поэтому получил эти шрамы.
Еще никогда я не видела Алекса настолько серьезным. В его голосе не было презрения или насмешки, как обычно. Не спеша, он провёл пальцами по пятнистым шрамам, некоторые из которых были величиной в теннисный мяч.
— Поэтому каждый называет меня Асид. Они думают, что я обжёгся кислотой, которую украл из магазина.
— Но это неправда, — сказала я. Я не могла оторвать взгляда от шрамов на коже. – Не так ли?
Алекс покачал головой.
— Мой отец, — ответил он слабым голосом. — Он был абсолютным гадом. С матерью он был невероятно милым и любящим, но меня, по необъяснимой причине, ненавидел. Как-то раз я случайно разбил окно своим футбольным мячом, и тогда он совсем обезумел.
Когда я смогла оторвать взгляд от страшных травм, боль в глазах Алекса почти разбила мне сердце. А я и в правду когда-то сомневалась в том, что у меня действительно есть сердце. Однако, тогда мне было восемь лет, и я не знала, как измерить пульс.
— Горячая вода, — продолжал Алекс.
– А моя мать стояла рядом и ничего не сделала.
Я понятия не имела, что ему ответить. Даже перед подругами мне было невероятно трудно проявлять чувства.
— Это ... ужасно и ...
Как можно так поступать с собственным ребёнком? Неудивительно, что Алекс немного … странный ... и иногда так рисуется. Это просто нечто вроде его защитной брони!
Алекс пожал плечами и, как будто ничего не случилось, снова натянул футболку.
— Я не хочу жалости, Кали.
Но зачем он тогда показал мне это?
— Тогда твое имя ничего общего не имеет с ЛСД?
— С чего ты взяла? — спросил он в замешательстве.
— ЛСД тоже называется Aсид.
— Ах, вот как, нее. Я не принимаю наркотики, потому что ... Просто я не принимаю их. Это не мое.
Значить, когда я увидела его впервые, он просто болел или был с похмелья.
— Теперь, когда я рассказал тебе так много о себе ...
В одно мгновение серьёзное выражение сошло с его лица. Кривая усмешка на губах так сильно напугала меня, что меня бросило в жар. Мой желудок перевернулся, как будто сделал тройную петлю.
— ... у меня все еще нет желания переспать с тобой, — выдохнула я, задыхаясь.
Как может улыбка просто так лишить дыхания? Это ведь невозможно, как физически, так и биологически!
— Но я ...- «ну же, Зои! Обычно ты ведь не лезешь за словами в карман.» - Но я не кому не расскажу о твоём секрете.
— Я знаю, поэтому рассказал тебе.
Он положил свою руку на мою. Опять о себе дал знать климакс.
— Я получу хотя бы один ободряющий поцелуй?
Он смотрел на меня таким же собачьим взглядом, как две недели назад, когда просил помочь ему с математикой. Тогда я отреагировала очень холодно на его просьбу, но сегодня, к сожалению, у меня так не получилось.
— Если захочу, я могу противостоять, —- сказала я.
Я поднялась из вращающего кресла, и Алекс притянул меня к себе на колени.
— Думаю, что мой срок годности подходит к концу.
Алекс распахнул в шоке глаза.
— Ты умираешь?
— Нет!
– я энергично покачала головой. — Но я думаю..., что с каждым днём я всё больше порчусь. Наверное, я покрылась плесенью.
Его руки покоились на моих бедрах, поддерживая. Затем одна рука скользнула к чёрному платку и сняла его с моей головы. Собственно, он почти не оказывал на меня давления, тем не менее, меня всё дальше притягивало вниз, к его губам.
— Разве тебе не нравится? — спросил Алекс.
Я не ответила, зато поцеловала его. О да, мне очень сильно нравилось! Мне нравилась музыка, которую мне показал Алекс. Мне понравилось целовать Алекса, когда захочу. А также мне нравилось, что в последнее время еще лучше стала ладить с подругами.
Наш поцелуй внезапно прервал громкий смех. Я испуганно соскользнула с коленей Алекса и резко развернулась.
Крейг стоял в дверях и злорадно усмехался.
— Я же сказал, сексуально возбуждает.