Никогда, Никогда
Шрифт:
Но даже под страхом смерти не могу вспомнить имя младшего брата, выбирающегося с заднего сидения. Я наблюдаю, как он идет к дому. Не отвожу взгляда от закрывшейся после него двери. Пялюсь на свой дом, как Чарли перед нашей встречей.
— Ты в порядке? — спрашивает она.
Ее голос вытягивает меня из размышлений на сумасшедшей скорости и возвращает в реальность. Стоит мне представить ее с Брайаном, вспомнить его слова, как приходится делать равнодушный вид. «Она тебе изменяет».
Я закрываю глаза и откидываю
— Как думаешь, почему это случилось?
— Тебе действительно нужно научиться быть более конкретным в своих вопросах, Силас.
— Ладно, — отвечаю я, поднимая голову и глядя прямо на нее. — Брайан. Почему ты спала с ним?
Она вздыхает.
— Ты не можешь злиться на меня за это.
Я наклоняю голову и смотрю на нее удивленными глазами.
— Мы были вместе четыре года, Чарли. Ты не можешь винить меня в том, что я немного расстроен!
Девушка качает головой.
— Они были вместе четыре года. Чарли и Силас. А не мы. Кроме того, кто сказал, что ты у нас ангел? Ты свои-то сообщения просматривал?
— Я уже боюсь. И не делай этого.
— Чего?
— Не говори о нас в третьем лице. Ты — она. Я — он. Нравится нам это или нет.
Как только я начинаю выезжать со двора, звонит телефон Чарли.
— Это моя сестра, — говорит она, прежде чем ответить. Девушка внимательно слушает с пару секунд, все это время разглядывая меня. — Она была пьяной, когда я вернулась домой. Скоро буду. — Она заканчивает разговор. — Снова в школу. Моя пьяная мать должна была забрать сестру после плаванья. Похоже, нам предстоит встреча с очередным родственником.
Я смеюсь.
— Наверное, в прошлом я был шофером.
Чарли напрягается.
— Я перестану говорить о нас в третьем лице, если ты перестанешь говорить об этом, как о прошлой жизни. Мы не умерли, Силас. Мы просто ничего не помним.
— Кое-что мы помним, — возражаю я.
Я начинаю ехать в направлении школы. По крайней мере, я разобрался с маршрутом.
— Была одна семейка в Техасе, — начинает Чарли. — У них был попугай, но он пропал. Четырьмя годами позже он появился из ниоткуда… и заговорил на испанском. — Девушка смеется. — Почему я помню эту глупую историю, но не что я делала двенадцать часов назад?
Я не отвечаю, вопрос риторический, в отличие от тех, что крутятся в моей голове.
Когда мы вновь паркуемся у школы, у входа стоит копия Чарли с крепко сложенными на груди руками. Она садится на заднее сидение, на место моего брата.
— Как прошел день? — спрашивает Чарли.
— Заткнись.
— Я так понимаю, что не очень?
— Заткнись, — снова рявкает она.
Чарли смотрит на меня круглыми глазами, но с озорной улыбкой на лице.
— Долго ждала?
— Заткнись!
Теперь я понимаю, что Чарли просто подстрекает ее. Я улыбаюсь.
— Мама была
— Что еще нового расскажешь? — отвечает сестра.
«По крайней мере, на этот раз она не приказала ей заткнуться».
Девушка задает еще пару вопросов, но сестра полностью ее игнорирует, сосредотачиваясь на своем телефоне. Когда мы паркуемся у их дома, она открывает дверь прежде, чем машина успевает остановиться.
— Передай маме, что я буду поздно, — говорит Чарли ей вслед. — Как думаешь, когда папа вернется домой?
Ее сестра замирает и смотрит на нее с презрением.
— От десяти до пятнадцати лет, если верить словам судьи. — Она хлопает дверью.
Такого я не ожидал, и Чарли, судя по всему, тоже. Она плавно поворачивается в сидении и смотрит вперед. Медленно вздыхает.
— Моя сестра ненавидит меня. Я живу на свалке. Мама — алкоголичка. Отец в тюрьме. Тебе я изменяю. — Она смотрит на меня. — Почему ты вообще со мной встречаешься?
Знай я ее получше, то непременно бы обнял. Взял бы за руку. Сделал бы хоть что-то. Но я не знаю, что делать. Не существует протокола с указаниями, как успокоить девушку, с которой встречаешься четыре года, и при этом узнал ее только этим утром.
— Ну, если верить Эзре, я полюбил тебя раньше, чем научился ходить. Наверное, такое быстро не проходит.
Она смеется себе под нос.
— Должно быть, ты очень верный. Даже я начинаю себя ненавидеть.
Я хочу коснуться ее щеки. Заставить посмотреть на меня. Но не решаюсь. Я разворачиваю машину и держу руки при себе.
— Может, в тебе есть что-то большее, чем твой финансовый статус и семейная история.
— Ага. — Она смотрит на меня, и ее разочарование сменяется улыбкой. — Может.
Я тоже улыбаюсь, но мы оба отворачиваемся, чтобы скрыть это. Когда мы вновь выезжаем на дорогу, Чарли включает радио. Она переключает несколько станций, останавливаясь на песне, которую мы тут же начинаем петь. Как только первая строчка слетает с наших уст, мы поворачиваемся друг к другу.
— Текст, — тихо говорит девушка. — Мы помним тексты песен.
Как-то это не складывается. Мой разум так устал, что я даже не пытаюсь разобраться во всем этом бреде. Просто хочу насладиться музыкой. Видимо, Чарли тоже — всю дорогу она сидит тихо. По прохождению нескольких минут, я чувствую ее взгляд на себе.
— Мне жаль, что я изменяла тебе. — Она мгновенно увеличивает громкость и усаживается в сидении. Девушка не ждет ответа, в ином случае я бы сказал, что все нормально. Я ее прощаю. Потому что она не похожа на того человека, который изменил мне прежде.
Она так и не спросила, куда мы едем. Да я и сам не знаю. Просто еду — это единственное занятие, которое помогает мне успокоить разум. Понятия не имею, сколько проходит времени, прежде чем солнце, наконец, садится, и я решаю вернуться назад. Мы оба погружаемся в свои размышления, что забавно для людей без воспоминаний.