Никогда, Никогда
Шрифт:
Мама наклоняется вперед, не глядя на меня, и ставит фасоль на столик. Я делаю шаг к ней и выдавливаю:
— Мам?
— Она не ответит.
Я разворачиваюсь и вижу Джанетт на кухне с пачкой «Доритос» в руке.
— И это твой ужин?
Она пожимает плечами.
— Тебе что, четырнадцать?
— У тебя что, мозги отказали? — язвит она в ответ. — Да, мне четырнадцать.
Я выхватываю пачку у нее из рук и несу ее к нашей пьяной мамочке, сидящей перед телевизором.
— Четырнадцатилетним нельзя ужинать чипсами, — я роняю их ей на колени. — Протрезвей и вернись к работе!
Ни
Я иду к холодильнику, но внутри лишь десяток банок диетической колы и соленые огурцы.
— Возьми куртку, Джанетт, — говорю я, испепеляя взглядом маму. — Давай найдем тебе нормальный ужин.
Она смотрит на меня, словно я говорю на мандарине. По-видимому, мне нужно добавить что-то злое, для соблюдения приличий.
— Быстрее, маленькая засранка!
Сестра бежит в комнату, а я рыскаю по всему дому в поисках ключей. Что же у меня за жизнь такая? И кто это существо на диване? Наверняка она не всегда была такой. Я смотрю ей в затылок и невольно сочувствую. Ее муж — мой отец — в тюрьме. Тюрьме! Это большой стресс. Откуда мы вообще берем деньги на жизнь?
Кстати о деньгах, я заглядываю в свой кошелек. Все еще двадцать восемь долларов. Этого должно хватить, чтобы купить нам что-то кроме «Доритос».
Джанетт выходит в зеленой куртке как раз, когда я нахожу ключи. Зеленый ей к лицу — в нем она выглядит не таким уж и злобным подростком.
— Готова? — спрашиваю я.
Она закатывает глаза.
— Ладно, мамуля. Мы за едой! — кричу я перед выходом, больше чтобы проверить, попытается ли она меня остановить. Джанетт ведет меня в гараж, а я уже предвкушаю нашу машину. Точно не «Лэнд Ровер».
— Ой-ой, — говорю я. — Эта штука вообще ездит?
Она игнорирует меня, вставляя наушники, а я рассматриваю автомобиль. Он очень старый. Старше меня. Пахнет сигаретным дымом и пожилыми людьми. Сестричка молча садится на пассажирское сидение и смотрит в окно.
— Ну ладно, болтушка, — говорю я. — Посмотрим, сколько кварталов мы преодолеем, прежде чем эта штука развалится.
У меня есть план. Чек, который я нашла, датирован прошлой пятницей, из закусочной «Электрик краш» в Французском квартале. Только в этом куске дерьма нет навигатора. Придется искать ее самостоятельно.
Джанетт молчит, пока мы выезжаем со двора. Она выводит пальцем рисунки на окне, запотевшем от ее дыхания. Я наблюдаю за ней уголком глаза; бедный ребенок. Мама алкоголичка, папа в тюрьме — как-то грустно. А еще она меня ненавидит. Это делает ее одинокой. Я с удивлением осознаю, что Чарли в такой же ситуации. Вот только у нее есть Силас — или был Силас, пока она не изменила ему с Брайаном. Тьфу! Я качаю головой и пытаюсь избавиться от своих чувств. Ненавижу этих людей. Они так раздражают. Вот только, мне, вроде как, нравится Силас.
Вроде как.
«Электрик краш» находится на улице Норт-Рампарт. Я еле нахожу место на заполненной парковке и ставлю машину между грузовиком и мини-купером. «Чарли отлично паркуется», — гордо думаю я. Джанетт выходит за мной и замирает на тротуаре с потерянным видом. Закусочная прямо напротив. Я пытаюсь заглянуть через окна, но они затемнены. Вывеска «Электрик краш» светится розовым неоновым светом над дверью.
— Пошли, — говорю я, протягивая ей руку, но она отходит. — Джанетт! Ну, идем же! — Я марширую к ней с агрессивным видом и хватаю за руку. Девочка пытается выбраться, но у меня крепкая хватка, и я тащу ее через всю улицу.
— Отпусти меня!
Как только мы подходим к входу, я поворачиваюсь к ней лицом.
— Да в чем проблема? Перестань вести себя как… — «четырнадцатилетняя», мысленно заканчиваю я.
— Как кто? И какая тебе вообще разница? — Ее нижняя губа надувается, словно сестра сейчас заплачет. Я внезапно жалею, что была с ней так груба. Она просто ребенок с крошечной грудью и бушующими гормонами.
— Ты — моя сестра, — ласково говорю я. — Пришло время нам подружиться, тебе не кажется?
На минуту я думаю, что она что-то скажет — например, что-то милое и нежное, как настоящая сестра — но затем девочка плетется к закусочной и распахивает дверь. «Черт». А она крепкий орешек. Я следую за ней внутрь — немного застенчиво — и замираю на полпути.
Не такого я ожидала. Это не совсем закусочная — скорее клуб со столиками у стен. Посреди зала находится подобие на танцпол. Джанетт стоит у бара, оглядываясь в недоумении.
— И часто ты здесь бываешь? — спрашивает она.
Я перевожу взгляд с кожаных кресел на мраморный пол. Здесь все черное, не считая ярко-розовых вывесок на стенах. Выглядит мерзко, будто вляпался в жвачку.
— Вам помочь? — Из двери в конце бара выходит мужчина с коробками. Он молодой — чуть старше двадцати. Мне он сразу понравился из-за розовой футболки и черной жилетки. «Видимо, Чарли любит розовый».
— Мы голодны, — выпаливаю я.
Он сверкает полуулыбкой и кивает на столик.
— Кухня открывается только через час, но я попытаюсь что-нибудь для вас сделать, если вы присядете.
Я киваю и иду прямиком к столу, таща сестру за собой.
— Я была здесь на прошлых выходных.
— М-м, — вот и все, что она говорит, прежде чем заняться рассматриванием собственных ногтей.
Через несколько минут парень в розовом выходит из кладовки, насвистывая что-то себе под нос. Он походит и упирается руками в стол.
— Чарли, верно? — Я глуповато киваю. «Откуда он…? Сколько раз я…?»
— Наш повар приготовил мне жареного цыпленка. Что скажете, если я поделюсь им с вами? Все равно работы в следующие пару часов не будет.
Я снова киваю.
— Отлично. — Он хлопает ладонью по столу, и Джанетт подскакивает. — Тебе колу? Спрайт? Ширли Темпл [3] ?
Она закатывает глаза.
— Диетическую колу.
— А тебе, Чарли?
Мне не нравится, как он произносит мое имя. Слишком… фамильярно.
3
Коктейль: имбирный эль, гренадин, апельсин.