Никогда Никогда

Шрам Брианна Р.

Он просидел какое-то время, вдыхая сладкий кедровый запах. Но как только солнце начало садиться, и в комнате потемнело, он встал, окинул каюту оценивающим взглядом в последний раз, поправил на себе шляпу и вышел.

Крюк выбрал лодку, чтобы доплыть к лагуне, и залез в нее, та медленно покачивалась на волнах. Он почувствовал себя немного незащищенным, плывя на маленькой шлюпке, где ничто не скрывало его.

Волны мягко подтолкнули его к лагуне, и, приближаясь к берегу, его сердце забилось сильнее. Он глубоко вдохнул и начал всматриваться

в темноту, в то время как лодку медленно относило течением к пещере русалок. Было темно и прохладно, спустился туман, дымкой обволакивая его кожу.

Пещера вскоре закончилась, и лодка Крюка достигла до выхода с другой стороны. Здесь было не намного светлее, но, по крайней мере, можно было хоть что-то разглядеть, яснее, чем в пещере. То, что он увидел, взволновало его. Точнее, то, чего он не увидел. Ни в лагуне, ни на огромном камне посреди нее, Тигровой Лилии не было.

Доплыв до шлюпки Старки и Сми, он быстро осмотрелся вокруг, думая, что, может быть, она спряталась где-то. Но было ясно, что ее нигде нет.

– Где она?
– голос эхом разнесся над водой. Сми и Старки уставились на него, как на безумного.- Где Тигровая Лилия?
– спросил он с дрожью в голосе.

– Капитан?
– ответил Сми, дрожа уже по другой причине, нежели Крюк.

– Где она, - взревел он, лицо побагровело.

– Мы отпустили ее, ясно ведь.

Крюк оцепенел, услышав это заявление. Какой-то миг он стоял, как вкопанный. Затем:

– Отпустили? Что значит отпустили?

Леденящий страх проник в его желудок, и начал распространятся по всему телу. Она не придет? Она действительно передумала. Этого быть не может. Он отказывался в это верить.

– Ведь вы сами, сэр, - сказал Сми, морща лоб, и невольно повышая голос.
– Вы приказали нам.

– Приказал что?
– голос Крюка, был напротив, низким, с явно выраженной угрозой.

– Вы сказали, чтобы мы отпустили девушку.

Сказанное повисло в воздухе между ними, тишину нарушал лишь слабый плеск воды возле шлюпок, у Крюка отвисла челюсть.

– Отпустил ее? Она же не пленница, тупицы. Что могло заставить меня сказать такое?
– Он снова быстро осмотрелся вокруг и поднял крюк вверх.
– Я без колебаний убью тебя, Сми, здесь и сейчас. Где девушка?

Старки сделал шаг вперед.

– Ее здесь нет, капитан. Клянусь Дэви Джонсом, мы слышали, как вы приказали отпустить ее. Она уплыла уже.

– Да вы спятили, оба.

Он схватился за волосы, почти вырывая их. Его всего трясло. Зачем он вообще послал их за ней? Трус. Ему следовало самому забрать ее, даже если бы индейцы напали на них по пути. Что она подумала? Что он передумал? Страх полностью охватил его, от мысли, что он потерял ее, перехватило дыхание.

Как вдруг, он услышал голос, нарушивший пугающую тишину.

– Они не безумны, сэр. Только вы. Вы, правда, верите, что вы всемогущий, капитан Крюк?

Крюк поднял голову. Голос был абсолютной копией его.

– Кому

ты это говоришь, ты, незнакомец?

– Я Крюк, капитан Испанского Мэйна, самый грозный пират этих морей.

В этом голосе было что-то не то, отчего у Крюка волосы стали дыбом. Но он не мог пока разобрать, что.

– Если ты Крюк, - сказал капитан ровным голосом, - тогда скажи, кто же я?

Голос рассмеялся ехидства, злобы и ребячества.

– А вы, сэр, подделка.

Крюк прищурил глаза и помрачнел. Прозвище было до боли знакомым.

– И ты тоже.
– Его голос стал угрожающе любезным.
– Прикидываешься другим?

– Иногда.

Крюк почувствовал какое-то злобное удовлетворение. Как давно это было, когда он, еще будучи ребенком, был раздавлен рукой Пэна? Питер одурачил его тогда, заставив думать, что он особенный и великолепный, а Крюк - лишь обыкновенный ребенок.

Так же, как он дурачит его сейчас.

Разговор велся с таким высокомерием, как будто что-то или кто-то был умнее тебя.

– Ты животное?

– Нет.

Крюк не спеша осмотрелся вокруг, выискивая место, откуда мог исходить голос.

– Овощ?
– он старался даже не дышать, пытаясь расслышать звук ответа.

– Нет и нет.

– Минерал?

– А ты не силен в этой игре, верно?

Сми неуклюже перелез в другую шлюпку, Крюк закрыл глаза, стараясь не замечать плеска воды от лодки за ним.

Аа. Вот откуда это исходит.

Крюк повернул голову, страх, удовлетворение, адреналин, все смешалось в нем, так же, как когда он участвовал ребенком в неосуществившемся Отсеве Питера. Чувство было почти восхитительным.

– Ты взрослый мужчина?

Голос слегка потерял свою схожесть с исходником и выкрикнул:

– Нет!

Крюк оскалился. Расстояние уменьшалось.

– Мальчишка?

– Да. Чудесно, великолепно, умный мальчик!

– Ага.

– Ты никогда не догадаешься, пират.

– Как это ни прискорбно, но, похоже, ты прав.- Крюк глядел на точку, где должен был быть Пэн, глаза его были холодными и черными, как мрамор.

– Тогда я скажу тебе. Я Питер Пэн!

Питер вылетел, кружась, из-за камня, где Крюк ранее заприметил его. Не медля, Крюк нырнул с головой в воду, и быстро поплыл к Коричневому камню. От него исходила такая энергия ненависти, что ни одна из русалок, плавающих на дне, не осмелилась поплыть за ним.

Когда он вынырнул глотнуть воздуха, вокруг началась суматоха, и раздавался плеск воды. Шайка Потерянных (и одна девчонка, что тут же ошарашило капитана) появились из ниоткуда и набросились на Старки и Сми, пока он был под водой.

Но когда он увидел Пэна на камне, эта суматоха перестала его занимать. Он проскользнул на Коричневый камень, и все увеличилось. Гравий под пальцами, холодная струя воды, падающая на его тело, и голос Пэна проникающий в его уши, отдающийся эхом, насмешкой, стуком, все то время пока он взбирался.