Никогда тебя не отпущу
Шрифт:
Я не могла двинуться с места, судорожно сжимая пакет с обедом для Эндрю. Другой мужчина улыбался, хотя выглядел смущенно. Он смотрел на меня. Мне отшутиться? Не обращать внимания?
– Не глупи, – сказала я. – Я не собираюсь пачкать руки.
Они оба рассмеялись, но я слышала напряженность в голосе Эндрю. Он был в ярости.
– Так это просто, – сказал Эндрю. – Просто толкнешь меня, а ребята зальют сверху бетоном, и никто ничего не узнает.
Он удерживал меня над самым краем желоба. Я вцепилась в него. Если бы он отпустил меня, я бы упала.
– Эндрю! – закричала я.
Он привлек меня к себе, крепко обнял и прижался ко мне
– Эй, расслабься. Я просто дурачусь.
Тот мужчина все еще смеялся. Он думал, что это продолжение шутки, что мы с Эндрю так развлекаемся. Эндрю прижался губами к моим губам, и я вынуждена была ответить на его поцелуй, наблюдая через его плечо, как мужчина отвернулся, покраснев.
Эндрю наконец отпустил меня и взял контейнер с обедом.
– Спасибо. – Он вынул бутерброд. – С говядиной. Мои любимые.
Отхватив большой кусок, он жевал его, снова сосредоточив все свое внимание на цементовозе. Мужчина теперь перешел на другую сторону и разговаривал с водителем машины. Я посмотрела на Эндрю. На лице его читалось холодное равнодушие.
– Увидимся дома, дорогая. – И он ушел.
Глава 10. Линдси
Декабрь 2016 г.
Когда я в понедельник вечером прихожу на встречу группы поддержки, несколько женщин уже молча сидят в креслах, глядя на свои ноги или руки, пока другие толпятся вокруг кофемашины, разговаривая о погоде. Я беру кофе и нахожу себе место.
Встреча начинается, как обычно. Мы рассказываем, как провели неделю, как справляемся. Эта комната так знакома мне: кирпичные стены церковного подвала, за окном – дождь; здесь витает кислый запах плесени и влажных волос. Я чувствую, как проходит дискомфорт в животе, и радуюсь тому, что заставила себя выйти из теплого дома.
Сегодня есть несколько новеньких, в их глазах все еще заметно недавнее потрясение, они сидят напряженные, в верхней одежде. Одна из новеньких – очевидно, крашеная брюнетка, ей где-то между двадцатью и тридцатью. Ловлю ее взгляд у двери: она как будто хочет убежать. Я улыбаюсь, чтобы ее успокоить, она заливается краской, но все же возвращается на свое место.
Мы с Дженни познакомились на первом собрании, когда я только переехала в Догвуд-Бэй. Я никогда раньше не посещала группы поддержки и не знала, что говорить. Я тогда села в углу, лицо у меня горело, в животе бурчало. Блондинка с кудрявыми волосами, влажными от дождя и пахнущими лавандовым шампунем, уселась рядом со мной и протянула мне чашку черного кофе.
– Кофе ужасен, но помогает, – сказала она, тепло улыбнувшись.
Испуганная, я пробормотала «спасибо» и взяла у нее чашку. Я не привыкла бывать в обществе без Эндрю или свободно разговаривать с теми, с кем хотелось, и в глубине души я не верила, что имею отношение к этой группе, но мне понравился озорной блеск в ее глазах, ее нелепые очки, пожалуй, шире лица, ее ярко-голубые резиновые сапоги.
Я сделала глоток и поморщилась:
– Я не смогу уснуть.
– Ой, не думаю, что кто-либо из нас хорошо спит. – Она посмотрела на свою чашку. – Чернее этого кофе только сердце моего бывшего мужа.
Меня удивил ее иронический тон. В ее голосе не было ни обиды, ни стыда. В нем звучал гнев. Я поняла тогда, что устала ходить с опущенной головой, устала чувствовать себя виноватой. Я тоже была в ярости.
– Крепче этого кофе только власть моего бывшего
Она бросила на меня удивленный взгляд, ее губы расплылись в улыбке.
– Этот кофе такой горький – он мог быть адвокатом на моем разводе.
Я разразилась смехом и чуть не пролила кофе, отчего расхохоталась и Дженни. Нам пришлось уйти с этого собрания, чтобы успокоиться.
Дженни раз в две недели делает закупки в «Хоул Фудс» [11] , она знает о капусте кале больше, чем я когда-либо слышала о ней, она высылает мне по электронной почте новые рецепты коктейлей из семян конопли и шалфея, а также шлет мне каждый день вдохновляющие цитаты. Когда ей предложили работу в Ванкувере консультантом по охране здоровья, я пришла в восторг из-за того, что она последовала за своей мечтой, но она оставила огромную брешь в моей жизни. У меня давно не было подруги, которая полностью меня поддерживала бы. Мы вчера созванивались по скайпу, я рассказала ей, что случилось в доме моей клиентки, и она разозлилась даже больше, чем я.
11
«Хоул Фудс» – американская сеть супермаркетов в городах Канады, США и Великобритании, специализирующихся на розничной торговле продуктами здорового питания.
– Десяти лет не хватило, – сказала она. – Надо было запереть его, а ключ выбросить к чертям. Если тебе понадобится выбраться из города, сразу же мне позвони.
Я пока не хотела уезжать из Догвуда – это означало бы признать победу Эндрю. Но если дело дойдет до схватки, приятно осознавать, что я могу рассчитывать на Дженни. Родители умерли – мама от рассеянного склероза несколько лет назад, а отца вскоре разбил инсульт. Они были потрясены тем, что не смогли понять, как на самом деле Эндрю обращался со мной в браке, и разочарованы тем, что я не открылась им, но затем они все поняли, когда я объяснила, какими угрозами он сыпал. Мама настаивала, чтобы я с этого момента рассказывала им всю правду, и умоляла не переживать за них. Тогда мой отец взял с меня обещание, что я не вернусь на остров, пока не закончится судебное разбирательство и Эндрю не попадет за решетку.
Мы с Крисом все еще близки, но он живет с подружкой, и к весне они ожидают ребенка. Когда я позвонила ему в субботу и рассказала о том, что произошло, он расстроился, предложил приехать и побыть со мной, но я велела ему оставаться с Мэдди. Ей он нужен больше.
Я рассказываю группе о недавнем событии, о том, что, по моему мнению, Эндрю преследует меня. Они относятся с пониманием, предлагают несколько дельных советов, как быть с полицией и с судами, но я вижу на их лицах страх и тревогу, а когда возвращаюсь на свое место, то чувствую еще большее смятение.
К концу собрания приезжает Маркус и разгружает снаряжение из своего внедорожника – маты, боксерские груши и перчатки. Он появлялся уже несколько раз за последний год, и мы все с нетерпением ждем его занятий. Из всех людей, которых я встречала, он наиболее невозмутимая личность. Когда я стою рядом с ним, то чувствую, словно вся вселенная может пылать, но пламя пройдет над ним.
Однажды в грозу я единственная пришла на его занятие. Он сказал:
– Похоже, за душой у тебя какая-то история, раз ты заставила себя выбраться в такое ненастье, чтобы научиться драться.