Никого над нами
Шрифт:
– Нет повести печальнее на свете, чем загорать в бронежилете, - невесело пошутил Гордеев.
Соломин хохотнул:
– Эт-точно. Что будем делать, командир?
– Я дозвонился до Лося, он прилетит в Москву завтра. Постарайся найти Корня. Соберемся, помаракуем, как выпутываться из этого положения.
– Я думал, завяжу с оперухой, поживу спокойно. Так хочется чего-то большого и чистого.
– Помой слона, - посоветовал Гордеев, выключая мобильник.
Вечер он провел в компании с приятелем Гошей, с которым учился в школе, и его подружками - ни одна из них ему не понравилась. Впрочем, о развлечениях он
Наутро снова позвонил Соломин и радостно сообщил, что Корень жив-здоров, но прячется на Смоленщине, так как почуял слежку и решил перестраховаться.
– Будет к двум часам на "запасном аэродроме", - добавил Соломин.
– Хорошо, я подъеду, - сказал Гордеев.
– Заметишь слежку - дай знать.
"Запасным аэродромом" они называли явочную квартиру в Строгино, о которой никто из бывшего начальства не знал, в том числе и сотрудники Управления спецопераций. Квартира принадлежала какому-то родственнику Соломина, который большую часть года пропадал в экспедициях по Западной Сибири в поисках новых нефтяных месторождений.
В два часа дня они собрались вместе в четырехкомнатной квартире, отделанной в соответствии со вкусом владельца ценными породами дерева: Соломин, Лось - Сэргэх, Корень - Ковеня и Гордеев. Придирчиво оглядели друг друга, оценивая внешние изменения.
Корень завел усы и бородку.
Соломин наголо побрил голову.
Лось превратился в респектабельного дипломата - с виду, отрастил седую шевелюру, нацепил очки с золотой оправой. Узнать его было трудно.
Не изменился только сам Гордеев, тщательно брившийся каждый день и ухаживающий за длинными - ниже мочек ушей - бачками; назвать их бакенбардами не поворачивался язык. Волосы Гордеев подравнивал каждый день и не позволял им вырастать длиннее трех миллиметров.
– Что происходит, пацаны?
– первым нарушил молчание кряжистый, рукастый Корень.
– Убит Веник, - помрачнел Соломин.
– Прямо на пляже в Крыму. Урмас разбился на мотоцикле под Ригой. Дорик угорел в бане. Все понятно?
– Кассетная ликвидация…
– Догадливый. И судя по всему, мы на очереди.
– То-то я неделю назад почуял - менять хавиру надо. Ветерок холодный подул.
Все одновременно посмотрели на Гордеева.
– Я знаю столько же, сколько и вы, - признался он.
– Нужна инфа. Кто идет по следу, зачем, кто распорядился нас уконтропупить, причины. Надо поднимать связи, искать ответы на вопросы. Жаль, что Дорик убит, нам очень нужен сильный компьютерщик.
– Мой двоюродный брат работает в отделе компьютерной защиты при штабе Минобороны, - сказал Соломин.
– Классный спец, уже майор. Могу предложить ему работу. Что надо?
– Покопаться в базе данных Управления спецопераций.
Соломин присвистнул.
– Он не хакер. Хотя почему бы и нет? Поговорю с ним, обрисую ситуацию. Параметры задачи?
– Дело Миркиса. Тайные пружины, секретные данные, политика, работа Комитета, чьи права он урезал, кого достал, кому перекрыл кислород.
Соломин и Ковеня переглянулись.
– Миркис был полной сволочью, - как-то неуверенно сказал бывший капитан.
– Мы же очень тщательно изучали досье на него.
– Никто и не сомневается, - сказал Гордеев.
– Однако нам от этого не легче. Нужна адекватная информация по теме. Вообще касается всех - поиск дополнительных данных. Поднимайте свои связи, попытайтесь определиться, кому мозолит глаза наша команда. Только поосторожнее. Заметите слежку - ложитесь на дно и предупредите остальных, не рискуйте.
– Кто не рискует, тот не пьет… - начал Ковеня.
– Валерьянку, - отрезал Гордеев.
III
На следующий день они снова собрались вместе.
На улице по-прежнему было жарко и душно, асфальт плавился под лучами солнца, и даже на седьмом этаже, где находилась явочная квартира, стояли запахи гудрона и пыли.
Закрыли форточки, включили кондиционер, полегчало.
– Веня взломал "сейф" МВД, - сказал Соломин, имея в виду закрытую директорию Министерства внутренних дел.
– Там по делу Миркиса ничего особенного нет, только официальные данные. Генерала успокоили террористы.
– У меня пока тоже ничего, - буркнул изнывающий от жары плотный Ковеня; он держал в руке запотевшую бутылку "Балтики".
– Ни одна связь не работает. Кто уволился, кто переведен в другую контору.
Соломин посмотрел на Сэргэха.
– А ты что молчишь, якут?
– Я плохо говорить рюски, - веско сказал дипломатообразный Лось.
Ковеня засмеялся.
Гордеев недовольно посмотрел на него.
– Нужен "язык", - продолжал Сэргэх нормальным голосом, практически без акцента.
– Лучший "язык" в нашем положении тот, кто ставил перед нами задачу.
– Генерал Чернавский.
– Вот его и надо потрясти.
Гордеев оценивающе глянул на безмятежное с виду лицо "дипломата", перевел взгляд на товарищей.
– Ваше мнение?
– А сможем мы достать генерала?
– скептически хмыкнул Ковеня.
– Нас осталось четверо, да и без снаряжения мы - что крокодил без зубов.
– Не лепи горбатого, крокодил, - махнул рукой Соломин.
– Снаряжение мы найдем. У меня кое-что припасено. А вот пара профи команде не помешали бы.
– Где ты найдешь профи?
– Я знаю одну девушку, - сказал Сэргэх.
– Девушку?
– фыркнул Соломин.
– Она отличная гонщица, тусуется с аквабайкерами, хорошая спортсменка, лет пятнадцать занимается единоборствами. Два года назад бандиты убили ее мужа и сынишку трехлетнего.
Оперативники переглянулись.
– Уроды!
– проворчал Ковеня.
– Возможно, она и хорошая спортсменка, но я против баб в команде, - сказал Соломин.
– К тому же ее еще уговорить надо.
– Не надо, - качнул головой Сэргэх.
– Она мне уже помогала. И она злая на мужиков, прошу учесть.