Шрифт:
Меня зовут Ника. 20 июня 2017 мы начали отмечать мой день рождения – исполнялся двадцать один год, и я ждала эту дату. Но так получилось, что на следующий день меня убили.
Сбила машина, а тело спрятали в заброшенном доме, закидали мусором. Искать начали не сразу и обнаружили спустя полгода… Но мне было уже все равно – я смогла, я нашла способ вернуться. Чего мне хотелось? Познакомиться со своим убийцей, Павлом Гурченко. Он оказался красивым. Достаточно высоким, стройным, подтянутым, модно и дорого одетым. Ну, как, дорого – по моим меркам. У нас-то парни все одевались попроще, кто-то отцовское донашивал, кто-то на рынке покупал раз в пять лет. Костюмы три в одном – так вообще обычное дело. Имею ввиду, что у парней чаще всего получалось выпуститься из школы,
Павел вел размеренную жизнь, ездил на работу, проводил вечера дома за ноутбуком. У него было все, чего он мог только пожелать, но самое главное – он, в отличие от меня, был жив.
Мстить я не собиралась, сильно огорчаться от того, что я мертва – тоже. Чего хорошего меня ждало при моем образе жизни? Алкоголизм, нищета, побои от сожителей, условный срок, смерть в двадцать восемь от рук пьяного и обкуренного собутыльника. А так все закончилось быстро, я даже не поняла, что умираю – сильно ударилась головой об камень, отброшенная автомобилем на обочину, и отключилась.
***
Привет, я Демьян. Лучше просто Дёма. С тех пор, как он меня убил, мне очень-очень холодно и постоянно не хватает воздуха. Меня нашли не сразу, а когда тело достали из воды, я уже был раздувшимся и неприятного зеленовато-фиолетового оттенка. Видели бы меня мои подписчицы! Хотя, они наверняка увидели – в соцсетях есть группа, посвященная умершим людям. Там давали ссылки на страницы отошедших в мир иной, расписывали причины смерти, обсуждали, иногда откровенного глумились или не менее искренне скорбели. Однажды появился пост и в мою честь, это я узнал гораздо позже, но количеству лайков и комментариев порадовался – шоу должно продолжаться, так ведь?
Я не хотел умирать. Мне было двадцать, когда все случилось, смерть я воспринимал как что-то близкое, но не касающееся меня лично. Близкие и родные были на тот момент живы, я никого не хоронил, а с чьей-то гибелью сталкивался только на страницах соцсетей. И вот… Я умер. Не думал, что так можно, но… Я смог – решил, что приду посмотреть на своего убийцу. Меня не волновало, терзается ли он муками совести, думает обо мне или нет – я просто хотел прийти и посмотреть на него. Видимо, ему было не так уж все равно – он забрал мой значок и хранил в потайном месте, так же, как и браслетик Лии. То ли на память забрал, то ли коллекционировал безделушки, я не знаю. Но значок было жаль, при жизни мне он нравился.
С девчонками встретился случайно, они тоже рассказывали про моего «Андрея» разное, неприятное. О том, что вообще-то он Павел, я узнал от его матери, Екатерины Васильевны. Приятная оказалась женщина, на мою тетушку любимую чем-то похожа. Очень переживала, что так все получилось и Павел убил троих. И собирался еще одну девушку отправить к нам… Ну, как, девушку – она постарше, ближе к сорока. Не знаю, что между ними произошло, но я решил, что вмешиваться пока не буду. Пусть разбираются сами, как могут. А уж если что-то пойдет совсем не по плану, то вмешаюсь. Мне казалось, что мы с этим Андреем-Павлом нашли общий язык. Но потом он решил меня убить, и я ничего не смог поделать. Защититься не получилось. Хотя, наверное, я бы мог кинуть в него теми самыми кирпичами, которые он велел мне взять для утяжеления и сбежать. Но я испугался.
Прийти к Павлу домой решился одним теплым летним вечером. Он сидел в своей машине, слушал музыку и пил. Ключи, жаль, вытащил из зажигания. Кто знает, вдруг бы у меня получилось заставить его поехать куда-нибудь в город, попасть в аварию, слететь в речку с обрывать и погибнуть?
Я точно знаю, он меня видел. Перед машиной, чуть поодаль, переходили дорогу пацаны, мои ровесники. Двое повыше и с темными волосами прошли вперед, а третий – ну вылитый я, притормозил, копаясь в телефоне. Я встал рядом с ним и на мгновение мы слились в единое целое. Павел смотрел прямо на нас, парнишка обернулся и, клянусь, он испугался, судя по тому, как судорожно дернулся кадык и сжались губы. Потом я немного подождал и показался ему еще раз, но уже в отражении – пассажирское сиденье рядом с ним пустовало, я прислонился лицом к стеклу и улыбнулся. Неожиданно пошел дождь и вышло эффектно – я, утопленник, как будто выбрался из воды и пришел к нему. За ним.
Павел долго тогда пил, в итоге заночевал там же, в машине. Начинались выходные и, учитывая количество выпитого алкоголя, я не был уверен, что он точно запомнит нашу встречу. Но мне и этого было достаточно. Я посмотрел на него, покрутился рядом, понял, как и чем он живет. Поделился впечатлениями с девчонками. Лия, более эмоциональная, чем Ника, да еще и влюбленная в этого урода, просила рассказать подробности. Я бесился, язвил, но рассказывал. Что поделать, если любовь? Только в этом случае – до гроба. Ее уже нет, а он спокойно себе живет и явно не собирается умирать в обозримом будущем. Ну, ближайшие сорок пять лет точно. А у нас троих будущего уже нет… И с этим нужно было как-то смириться.
После вылазки к Павлу я отдалился от девчонок. Большую часть времени проводил один, в важных для меня, живого, местах, иногда на кладбище. Мои родители поставили мне шикарный памятник спустя полтора года после смерти – там я выглядел как живой и даже лучше. Сейчас-то я был похож на прозрачный пакет, заполненный водой, раздувшийся, в мокрой тяжелой одежде. А с черного мрамора на меня смотрела моя же физиономия, широко улыбающаяся – черт возьми, приятно.
Пусть я увижусь с родителями, сестрой и братом очень нескоро, но я дождусь. И расскажу, как было на самом деле. Я не убивал себя, как тогда все подумали, это сделал он. Наверное, после смерти родителям будет все равно, как ушел из жизни их старший сын много лет назад, только мне это важно, и я готов ждать столько, сколько требуется.
***
Привет! Я – Лия, при жизни была довольно известной писательницей. Все оборвалось 31 октября 2019 года. Мы жутко поссорились с моим молодым человеком, точнее, я плакала и извинялась, а он кричал, хватал меня за руки и пытался меня перекричать. Помню, что мы сидели в машине и в какой-то момент резко перестало хватать воздуха, в глазах потемнело и я быстро отключилась. Злился на меня Паша и явно не понимал, что делает – я-то сделала все для него! Все, как он просил. Написала роман по его сюжету, отнесла в издательство, а они не приняли, сказали, что от моего лица издавать не будут, слишком уж неформат. И отличается от того, что я уже успела написать. Предлагала Паше придумать псевдоним и издаться, но он ничего слушать не хотел! Мне было очень страшно, я впервые видела его таким – страшным, злым и готовым вообще на все. Но я не думала, что он причинит мне вред. Мы же любили друг друга и довольно долгое время – по моим меркам, – встречались.
Глупо все закончилось. Глупо и быстро. Я даже не поняла, что умерла, просто рухнула в темноту и на этом все закончилось. А Паша остался жить. Забрал мой роман, мой любимый браслетик с подвесками – явно на память. Интересно, а он скучал?
Я долго терзала себя этими мыслями, гадала, как он, думала, жалеет ли он, раскаивается ли? Что он чувствовал в мой последний вечер? Поэтому решила вернуться. Пока душа не начала свое дальнейшее путешествие, я хотела узнать у Паши – за что он так со мной, а потом спокойно отправляться дальше. Ника – первая Пашина жертва, оказалась простой в общении и даже забавной, Дёма позже присоединился к нам и привел с собой Пашину маму, Екатерину Васильевну. Хорошая оказалась женщина, душевная, долго меня утешала – я первое время никак не могла поверить, что на добро могут ответить смертью. Скучала по своим родным, по братьям и сестре, по любимым кошечкам – Плюше, Зае и Компоту, по любимому коржику Мартину. Плакала, плакала, а потом успокоилась и приняла свою смерть, как данность. Каждая душа знает свой срок и мой пришел. Да, рано, но я любила. И была по-своему счастлива. Ребята рассказали мне про Анну, четвертую жертву – Паша похитил ее и держал в загородном доме, намереваясь убить. Вот мы и решили ему в этом помешать. Она должна жить, раз у нас не получилось спастись от психопата.