Никола Тесла и загадка Тунгусского метеорита
Шрифт:
К началу 60-х годов в лабораторных условиях ученые мира уже получали элементарные частички антивещества с противоположным знаком электронного заряда. Это — позитрон, это — антинейтрон. В наших условиях такие частички не могут жить долго: соприкасаясь с соответствующими частичками земного вещества, они аннигилируют, превращаясь в фотоны — носители энергии.
Предположение о вторгшемся в атмосферу Земли кусочке антивещества не выдерживает критики. Такой метеорит из антивещества должен был бы начать аннигилировать уже в самых верхних слоях атмосферы, в десятках километров от земной поверхности. Картина полета такого тела представляла
Антивещество могло долететь до высоты километров в пять над земной поверхностью только в одном случае — если находилось в магнитном хранилище, то есть было заключено в искусственное магнитное поле.
К 1962 году физики создавали конструкции, которые заключали в магнитную ловушку нагретую до миллиона градусов плазму. Если бы в какой-то момент из-за внешней причины магнитное поле хранилища с антивеществом было нарушено, тогда произошел бы мгновенный контакт земного вещества с антивеществом и — неизбежный ядерный взрыв чудовищной силы (факт 17).
В свое время писатель-фантаст Казанцев высказал мысль: антивещество является идеальным топливом для фотонных ракет будущего. Сегодня известно, что это вполне реальное решение проблемы «горючего» для межпланетных перелетов.
Почему взорвался? Почему нарушилось магнитное поле хранилища антивещества, если это был космический корабль с фотонным двигателем? Установить это было бы бесценным фактом. Но кое-что можно обозначить…
Дело в том, что тунгусский взрыв произошел в весьма знаменательном месте — в месте одной из четырех самых больших магнитных аномалий на земном шаре. Сила магнитного поля Земли в районе Тунгусской катастрофы больше, чем в любом другом месте. Не повлияло ли это обстоятельство на точные приборы, управляющие магнитным хранилищем «топлива» фотонного космического корабля? Или это простое совпадение? Но насколько это совпадение само по себе многоречиво! (факт 18).
При расследовании загадки взрыва космического корабля стоит упомянуть о том, что взрыв был «направленного действия» (автору данной рукописи это знакомо по его профессии инженера морской артиллерии). Это означает: разрушения в тайге ограничивались не окружностью, как длительное время считали специалисты и как это бывает при распространении обычной сферической волны.
Разрушения в тайге носят форму эллипса, как это свойственно «взрыву направленного действия». В артиллерии он носит название «кумулятивного эффекта» — взрыва в замкнутом пространстве определенной формы. Направленный взрыв в тунгусской тайге мог произойти лишь в случае «взрыва в оболочке», которой мог быть космический корабль, двигающийся по траектории (факт 19).
Итак, последние факты 17–19 «льют воду на мельницу» взрыва космического корабля с антивеществом в качестве «топлива» для его фотонного двигателя.
Весь февраль 1963 года, буквально за несколько дней до отбытия на оперативную работу в Японию, я с большой охотой трудился над моей «энциклопедией-библией», тщательно обрабатывая все четыре гипотезы, изложенные в полюбившейся мне книге Казанцева. И чтобы придать, как мне представляется, более стройную картину по каждой из гипотез, прибег к ссылкам в виде «фактов», выстроенных в логический ряд. И вопрос ставился категорический: ДА или НЕТ?
Таково было положение с исследованиями «проблемы Тунгусского Феномена» к началу 1963 года — очередной юбилейной дате появления «События» на Земле.
Сторонникам гипотезы взрыва инопланетного космического корабля очень бы хотелось, чтобы так оно и было. Им верится, что если бы взрыв не произошел, то контакт Земной Цивилизации с Инопланетной состоялся бы. И кто знает, возможно, история Человечества пошла бы по иному пути!
ЧЕРЕЗ 70 ЛЕТ ПОСЛЕ ТУНГУССКОГО СОБЫТИЯ
Вот уже более 70 лет остается неясным, откуда он прилетел и из него состоял. Поистине небесный «камень» стал для науки камнем преткновения.
Осень 1977 года привнесла в мою тревожную жизнь разведчика некоторое успокоение.
К этому времени уже двадцать пять лет носила меня судьба по своей стране и чужим государствам. В Европе побывал в Англии, Бельгии, Западной Германии, Швейцарии, а за океаном — в Канаде и США. На Востоке была Япония, а к югу — Ирак, Румыния, Югославия. В одни страны визит бывал коротким, на пару недель, чаще — на месяц, иногда на полгода и дважды до четырех лет. И все это — по делам разведки.
Теперь я начал службу в нашем уникальном учебном заведении по подготовке кадров разведки, причем на основной кафедре. Наша альма-матер — Краснознаменный институт разведки — выросла из разведшколы, в которой я постигал премудрости профессии в конце пятидесятых годов.
Теперь я — наставник группы в два десятка человек, большинство из которых уже потрудилось на поприще госбезопасности не один год. Им — под тридцать, мне — сорок три. Новому назначению я рад и проникся к своим подопечным душой и сердцем.
В моей семье — дед, тетка, двоюродная сестра, моя мама — плеяда преподавателей еще с конца девятнадцатого века. И хотя в средней школе высокой настойчивости я не проявлял, труд учителя весьма уважал. И по сей день помню свою первую учительницу, трех литераторш и десяток учителей на школьном пути в городке нефтяников на Крайнем Севере, в короткий срок учебы в Крыму у деда в Феодосии и в конце школьного пути в Подмосковье.
О чем я по-хорошему сожалел, придя в Институт, так это по острым ощущениям «ближнего боя» в делах разведки. Собственно, ранний отход от активной оперативной работы был связан с завершением многолетнего противостояния западным спецслужбам в условиях, когда, как писалось в одном из документов, «инициатива и личное мужество» играли не последнюю роль.
Бывая за рубежом, «о теме» — Тунгусской катастрофе — думать, конечно, приходилось мало, но я все же это увлечение не забывал. Кое-что собрал по НЯП — Необъяснимым Явлениям Природы, а вот по «ТК» — фактически ничего не удалось найти. Видимо, там, «за бугром», это давнее «Событие» не столь интересовало по сравнению с НЛО, коллекцию о которых я серьезно пополнил. По крайней мере, в прессе ничего о «ТК» не попадалось.
В Институте меня ждал сюрприз: во-первых, солидная библиотека, собрание которой началось во вновь создаваемой школе разведки в 1938 году. Во-вторых, собрание сочинений моего «заочного друга» Александра Казанцева, выход которых в свет состоялся буквально на днях — в 1977 году.