Никола Тесла. Безумный гений
Шрифт:
Чтобы передохнуть от работы, Никола считал в уме. На прогулке он подсчитывал собственные шаги, а потом проверял, можно ли пройти то же расстояние, сделав в три раза меньше шагов, чем обычно.
В ресторане он определял объем каждого кусочка пищи и глотка воды с точностью до миллиграмма, ограничивая себя величинами, кратными трем. Эта головоломка требовала предельного внимания: стоило немного отвлечься, и приходилось начинать все сначала.
Пресытившись подобными забавами, он придумал заранее высчитывать число слов, необходимых для ответа на любой вопрос, причем это число, само собой, должно было быть кратно трем.
Но ни одной игре было не по силам справиться с излишками энергии, бурлящей на границе миров. Тесле довольно было мельком бросить взгляд на гладкую переливающуюся поверхность вроде жемчужины, чтобы от хоровода видений зарябило в глазах. От мелких рисунков глаза чесались и слезились. Свет, упавший на чьи-нибудь волосы, открывал целый лабиринт перепутанных узоров без начала и конца.
Однако хуже всего было то, что неиспользованная энергия влекла за собой непрошенные знания. Почти фотографическая память Николы была забита свежими научными статьями о бактериях, инфекциях и болезнях. А учитывая повсеместное пренебрежение гигиеной, общение с людьми означало обмен микробами. Тесла взял за правило носить с собой салфетки, чтобы протирать ножи и вилки в ресторане, и старался ни при каких обстоятельствах не пожимать ничьих рук.
Несмотря на страсть и тоску, Тесла не поддавался искушению призвать Карину, ведь с тех пор как она исчезла, все пошло на лад. Как бы ни противился Никола посмертной воле отца, загадочная муза все еще внушала ему страх.
Со временем изобретатель стал все дольше задерживаться в кресле-качалке, предоставляя телу-автомату управляться в реальности. В его внутренней, умственной лаборатории происходило столько интересных вещей, что он не желал отвлекаться ни на мысли о Карине, ни на чужую нежность.
И все же Тесла знал: такому, как он, не суждено быть ни с кем, кроме Карины. Повсеместное признание означало не только успех и свободу, но и новую меру ответственности. Чрезмерная эксцентричность могла отпугнуть публику: один неверный шаг, и его ославили бы безумцем.
Вот почему Никола предпочитал держаться на глубине, как говорят американцы. Любовь к работе заменяла ему все прочие чувства, а женская красота восхищала без вожделения. Спасение от рутины и светской тоски таилось в комнатке с креслом-качалкой, а тело-автомат неплохо справлялось с ролью любезного и немного экстравагантного европейца.
В редких случаях, когда реальность требовала присутствия Теслы целиком, он чувствовал себя так, будто заснул среди ночи, а проснулся в разгар рабочего дня. Возвращаясь к действительности, Никола всякий раз удивлялся, отчего у него не взрывается мозг, и тут же вспоминал, что в реальном мире ничего нового не произошло.
* * *
В один прекрасный день Тесла сумел выделить немного свободной энергии, чтобы подать прошение о предоставлении американского гражданства. Бумажная волокита требовала недюжинного терпения, по слова клятвы так тронули Николу, что он решил в порядке исключения приносить присягу в полном сознании.
На этот раз пребывание в мире людей чересчур затянулось. На вечеринке в свою честь, чтобы отвязаться от одного изнеженного денди, ему пришлось пуститься в рассуждения о сходстве молнии и голых зимних ветвей. Завести такой разговор на светском приеме означало сделать именно то, против чего его в свое время предостерегал профессор Пешль.
– Разница во времени, понимаете? В обоих случаях энергия течет вдоль намеченных линий, только проходит их с разной скоростью. – Его собеседник наверняка согласится, что древесный сок обладает такой же живительной силой, что и разряд электричества, только действует значительно медленнее. Другими словами, речь идет о сходных процессах, один из которых чрезвычайно растянут во времени. Разве не очевидно, что этот «чрезвычайно растянутый во времени процесс» не что иное, как принцип действия обыкновенного электрического конденсатора?..
Юный денди тоскливо закатил глаза, а у Николы упала гора с плеч. Теперь можно было спокойно возвращаться в кресло-качалку.
Однако не успел изобретатель перевести дух, как кто-то мертвой хваткой вцепился в его плечо повыше локтя. Обернувшись, он увидел Флору, очаровательную хозяйку дома, чья медовая улыбка никак не вязалась с твердой рукой.
– Ага! – лукаво промурлыкала молодая леди. – А я уже боялась, что мой черед никогда не наступит. – Игриво проведя пальцем по узлу его галстука, она ловко развернула почетного гостя к стене, чтобы ненадолго скрыться от любопытных глаз. – Я должна вам сказать, Никола, мое сердце едва не выскочило из груди, когда я увидела, что Эрик не вызвал у вас никакого… скажем… интереса. Я все понимаю. Для меня это было бы ударом! – заключила она патетически.
Тесла-автомат вежливо улыбнулся и немного поболтал с хозяйкой, пока не представилась возможность отойти прочь, не нарушив приличий. Застигнутый врасплох изобретатель оказался беззащитным перед атакой Флоры. Его нервы были оголены, чувства пришли в беспорядок. Николе казалось, будто на него набросили душное шерстяное одеяло во много раз тяжелее его веса.
Флора не приближалась к Тесле вплотную, но он так явственно чувствовал ее кисловатое дыхание, словно их губы слились в страстном поцелуе. Женщина заполонила все его обострившиеся чувства. Она наполняла его ноздри, гортань, мозг. Он ощущал ее кожей, кончиками пальцев. Обонял целую симфонию разноречивых запахов. Сквозь аромат мыла и пудры уже пробивался терпкий смрад подмышек. Чисто вымытые волосы Флоры были затянуты в узел на затылке, и Никола невольно проникся к хозяйке дома благодарностью за то, что она выбрала такую простую прическу без всяких завитков и лабиринтов. Шея женщины пахла ванильным тестом. Ее окружала аура здоровья, жизнелюбия и плодовитости.
Флора до боли вцепилась Тесле в плечо. На что же она рассчитывала теперь, в полном гостей зале? С этой женщиной все было неясно, кроме исходящего от нее запаха тревоги. Флора была не просто богатой наследницей, но сказочно богатой. Чего она хотела от мужчины, привыкшего прятаться от мира под собственной черепной коробкой?
Остальные гости смотрели на изобретателя с истинно американским бесстыдным обожанием. Скрытую за улыбками зависть и злобу можно было и не заметить, если не подходить слишком близко. Здешняя публика существенно отличалась от прочих поклонников великого человека: для нее репутация определялась величиной дохода и ценой костюма. В последнее время Никола все чаще встречал таких людей, даже среди своих сверстников. В их глазах ему мерещились пустые темные коридоры, угрожавшие затянуть в себя любого, кто осмелится подойти ближе. Тесла отчаянно стыдился таких мыслей и радовался, что их нельзя прочесть.
Затерянный среди чужаков, он все сильнее жаждал увидеть Карину, все больше нуждался в силе, которой она с ним делилась. Вспоминая о своей музе, изобретатель будто чувствовал ее тепло, столь не схожее с владевшим его сердцем холодом. Тепло проникало в него, разливалось по телу, прогоняло стужу из дальних уголков души. Никола даже знал, какого оно цвета: темно-красного. Он уже давно не чувствовал ничего подобного. Теперь от былого осталось лишь воспоминание.
Реальность хлынула в сознание Николы, будто сточные воды. Будто пьяница, в последний момент отставивший бутылку, он нашел в себе силы перестать думать о Карине. Еще немного, и от его решимости не осталось бы и следа.