Николай Львов
Шрифт:
ему хватало времени и на чтение, и на переводы, и на деловую переписку, и на рисование, и, конечно,
на архитектурное проектирование, и еще на множество всяких дел. Биограф Львова восклицал:
«...казалось, что время за ним не поспевало!»
Разносторонняя одаренность, точность и быстрота исполнения поручений привлекли к нему
внимание А. А. Безбородко — крупного государственного деятеля второй половины XVIII века и
дипломата, о котором его французский коллега граф Сегюр сказал, что он «в толстом теле скрывал
тончайший». Словом, когда в марте 1782 года почтовый департамент был выделен из ведения
Коллегии иностранных дел в самостоятельное учреждение под названием «Главное почтовых дел
правление», а во главе его встал генерал-почт-директор А. А. Безбородко, то Львов сразу был
приглашен на службу в качестве советника. Безбородко энергично приступил к преобразованию
почтового дела в России. Одной из первых его забот стал вопрос об удобном и вместительном
помещении для вновь образованного департамента и почтового двора при нем. Незадолго до этого
Безбородко приобрел для себя участок земли на углу Ново-Исаакиевской улицы (ныне улица Союза
связи) и Выгрузного переулка (теперь переулок Подбельского). Архитектор Джакомо Кваренги уже
строил там для него внешне скромный, но роскошный внутри дом. Напротив, по другую сторону
переулка, лежали два пустопорожних участка, принадлежавших профессору Урсинусу и нотариусу
Медеру. Наискось от владения Безбородко стоял дом графа Ягужинского, который продавался. По
представлению Безбородко участки с находившимися на них строениями были куплены
правительством и переданы почтовому ведомству. Было решено на этом месте построить новое
здание «почтового стана» (взамен старого, находившегося на Миллионной улице — ныне улицы
Халтурина — около Зимней канавки), а Львову было поручено сделать его проект. Он работал
быстро, и летом 1782 года Безбородко дал приказ по своему ведомству: «Сочиненные на основании
данной от меня программы присутствующим в Главном Почтовых дел Правлении советником
посольства господином Львовым планы и фасады всему тому строению Ея Императорскому
Величеству были представлены и удостоены ея апробации, чего ради и надлежит приступить к
производству того в дело».
Н. А. Львов. Почтамт. 1782 — 1789 гг. Главный фасад. Обмерный чертеж начала XIX в.
Строительство началось в том же году и продолжалось семь лет. Николай Александрович не мог
сам наблюдать за постройкой (прежде всего из-за частых и длительных командировок). Для этой цели
по его рекомендации были назначены архитектор Я. Щнейдер и «каменных дел мастер» итальянец
Антонио Порто.
В XVIII веке круг деятельности почтовых учреждений был гораздо шире, чем теперь: в те времена
почта ведала не только пересылкой писем, но и перевозками людей, обеспечивая им по возможности
быстрое передвижение благодаря смене лошадей и ямщиков на почтовых станциях. Невозможно
представить себе тогдашнего почтового здания без более или менее обширных конюшен. Главный
«почтовый стан» должен был иметь помещения для администрации, для регистрации и оплаты
«подорожных» людям, отправляющимся в путь, для многочисленных почтовых операций.
Вид Почтамта со стороны улицы Якубовича. Фотография.
Почтамт. Маска льва. Фотография.
Как же решил Львов поставленную перед ним достаточно сложную задачу — построить большое
общественное сооружение, совмещавшее в себе столичный почтовый двор и управление почтой —
административный центр?
Восьмидесятые годы столетия — время, когда в Петербурге идет большое строительство.
Возводится множество общественных зданий, подобных выстроенным по проектам Кваренги
грандиозным зданиям Академии наук на набережной Васильевского острова и Ассигнационного
банка на Садовой улице.
Почтамт — сердце путей сообщения и связи страны — располагался в стороне от основных
городских магистралей.
Н. А. Львов. Проект Почтамта. 1782 г. План.
Это был район с довольно густой застройкой, поблизости от него находились парадные площади
— Исаакиевская и Сенатская, а совсем рядом — новый дом-дворец графа Безбородко. Такое
соседство обязывало к известной импозантности.
В распоряжении архитектора был прямоугольный по форме участок земли, ограниченный с трех
сторон улицами, а с четвертой — частными владениями. Все это подсказало автору общую
планировку здания, полностью занимавшего отведенное для него пространство.
Три сходных по оформлению фасада выходили на прилегавшие улицы. Это были типичные для
последней четверти
XVIII века спокойные, классические фасады с симметричной композиционной схемой.
Трехэтажное здание имело четкие членения как по горизонтали, так и по вертикали. Нижний
рустованный этаж был трактован как цоколь, над которым возвышались еще два этажа, объединенные
пилястрами и четырехколонными портиками у центральных выступов-ризалитов, боковые выступы