Николай Петров

Кобб М. А.

— Пожалуйста… — ее глаза распахиваются и встречаются с моими, пока она прижимается сильнее к моему рту.

— Неужели моя непослушная Нэтти умоляет трахнуть ее девственную задницу? Тебе недостаточно того, что я погрузил туда свои пальцы, теперь ты хочешь мой член?

Я уже истекаю на свой собственный живот в предвкушении.

Моя идеальная жена.

— Да, пожалуйста! — она прерывисто дышит.

— Скажи мне, — рычу я, опускаясь на колени.

Она откидывает голову на подушки и обхватывает руками колени, раздвигая их.

— Трахни

меня в задницу! Я хочу, чтобы ты кончил в мою задницу! — тон ее голоса меняется с каждым движением моей руки.

Я больше не могу этого выносить. Обхватив ладонью свою ноющую длину, потираю головкой ее мокрую киску, задыхаясь от влажного желания. Положив одну руку на заднюю часть бедра, я приподнимаю ее бедра, чтобы выровняться с соблазнительной попкой.

Ее тело сжимается так плотно, что я едва могу вонзить кончик. Одна ее рука обхватывает мою ногу.

— Расслабься, детка. Я буду двигаться медленно.

Мой пресс дрожит, когда изо всех сил стараюсь не погрузиться в нее, а делать короткие и быстрые движения. Это чертовски приятно, что я чувствую, как начинаю набухать.

С каждым толчком погружаюсь в нее все глубже. Вскоре ее рука тянется к задней части моего бедра, а из глубины ее горла вырывается непрерывный стон.

Когда полностью вхожу, а мой живот прижимается к ее влажной пизде, я сжимаю ее бедра с сокрушительной силой и вколачиваюсь в нее.

Прикосновение моего большого пальца к клитору вызывает у нее крик. Когда тело прижимается ко мне с сокрушительной силой, она достигает оргазма достаточно сильного, чтобы удержать меня. Поток ее экстаза разливается между нами, пропитывая мой живот. Трепетные волны пронизывают меня, когда я многократно извергаюсь в нее, пока не возникает ощущение, что мои яйца вывернулись наизнанку, а я превратился в высохшую шелуху, которую унесет следующим порывом ветра.

Мои руки разжимаются, и я падаю рядом с ее потным телом.

— Моя дорогая это было великолепно. Ты такая хорошая девочка, что позволяешь мне делать с тобой все, что я хочу. Ты кончила так сильно.

Мой член размягчается и выскальзывает из ее задницы, заставляя ее дрожать рядом со мной.

Теперь, когда отдышался, я встаю с кровати и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Взяв теплую мочалку и большое пушистое полотенце, я с радостью вижу, что она сонно сворачивается калачиком между подушками.

— Вот, малышка. Раздвинь свои ножки для меня, — глаза едва трепещут, когда она послушно раздвигает ноги, чтобы я мог аккуратно вытереть ее.

— Ммм, как приятно, папочка, — улыбка растягивает ее губы в довольный бантик.

— Приподними бедра.

Подоткнув под нее пушистое полотенце, мне нужно не забыть повысить зарплату домработнице за то, что она ежедневно меняет нам постельное белье.

События дня прокручиваются в моей голове, пока я прижимаюсь к ее спящей фигуре. Взлеты и падения. Обхватив рукой ее плоский живот, я даю молчаливую клятву оберегать их обоих.

«Далее

в новостях KBHR: сегодня утром на складе недалеко от доков были обнаружены два тела. Власти подозревают, что они связаны с владельцем здания, но, похоже, это было самоубийство. Шеф полиции О'Коннер выступит с заявлением сегодня днем, после того как семьи будут уведомлены».

Кажется, мой маленький подарок для Юрия скоро будет передан. О'Коннер сделал в точности так, как ему было сказано. Я достаю две сигары и протягиваю одну Чехову.

— Одно дело сделано. Теперь это. Все налаживается.

Грохот бетоновоза доносится низким шумом на заднем плане, но не перекрывает пронзительных криков Светланы.

— Это хорошо, босс. Мы наконец-то получили разрешения, как только жена Доусона исчезла, и мы экономим на бетоне, — Чехов улыбается, откусывая кончик свежей сигары.

— Именно так. Я рад, что с Доусоном стало проще работать. Его жена действительно отказалась уйти от Бориса после всего, что произошло?

После моего короткого общения с Доусоном не удивлюсь, что его жена ушла от него. Этот парень — говнюк.

Борис с небольшой бригадой ребят занимается заливкой бетона. Его массивная фигура орудует лопатой так, словно это зубочистка.

Черт, держу пари, его член размером с мою ногу.

Мой собственный слегка подрагивает в штанах, когда я помогаю жене выйти из внедорожника. Ее медные волосы блестят в лучах бледного солнца, пробивающегося сквозь густые облака.

Шторм все еще продолжается со вчерашнего вечера. Я ловко помогаю ей перешагнуть свежую лужу.

— Ты уверена, что хочешь быть свидетелем этого? Я надеялся уберечь тебя от извращенной стороны нашей жизни.

— Уверена. Я слишком долго была в неведении. Я выбираю эту жизнь, мне нужно знать тьму наряду со светом, — изящный подбородок поднят, но хватка пальцев в моей ладони выдает внутренний конфликт.

— Я буду любить тебя в любом случае, маленькая птичка. В темноте или на свету, — шепчу ей на ухо.

Она смотрит на меня своими изумрудными глазами, и слегка кивает.

— Спасибо, что позволил мне выбрать, — расправив плечи, она подходит ближе к яме, в которую заливается фундамент.

— Это последний дом для моих сыновей. Кажется уместным, что ее предательство будет навсегда похоронено здесь.

Подойдя ближе, мы заглядываем через доски, обрамляющие сеть связанных внутри арматурных стержней.

— Так много бетона! Я никогда раньше не видела, как это делают, — она наблюдает за мужчинами, которые потеют и чертыхаются, растаскивая тяжелую серую массу все глубже между формами.

Светлана тоже там. Привязанная спиной к металлическим прутьям, она обречена стать частью стен нового здания.

— Это они? — Наталья поднимает руку и указывает на два массивных тела, лежащие между вертикальными досками.