Николка Персик. Аня в Стране чудес
Шрифт:
«Раки тоже кричат, – добавила Чепупаха. – Особенно когда им показывают, где зимовать. При этом устраиваются призрачные гонки».
«Отчего призрачные?» – спросила Аня.
«Оттого, что приз рак выигрывает», – ответила Чепупаха.
Аня собиралась еще спросить что-то, но тут вмешался Гриф.
«Расскажите-ка нам о ваших приключеньях», – сказал он.
«Я могу вам рассказать о том, что случилось со мной сегодня, – начала Аня. – О вчерашнем же нечего говорить, так как вчера я была другим человеком».
«Объяснитесь!» – сказала Чепупаха.
«Нет, нет! Сперва приключенья, – нетерпеливо воскликнул Гриф. – Объясненья
И Аня стала рассказывать о<бо> всем, что она испытала с того времени, как встретила Белого Кролика. Сперва ей было страшновато – оба зверя придвигались так близко, выпучив глаза и широко разинув рты, – но потом она набралась смелости. Слушатели ее сидели совершенно безмолвно, и только когда она дошла до того, как Гусеница заставила ее прочитать «Скажи-ка, дядя…» и как вышло совсем не то, – только тогда Чепупаха со свистом втянула воздух и проговорила:
«Как это странно!»
«Прямо скажу – странно», – подхватил Гриф.
«Я бы хотела, чтобы она и теперь прочитала что-нибудь наизусть. Скажи ей начать!»
И Чепупаха взглянула на Грифа, словно она считала, что ему дана известная власть над Аней.
«Встаньте и прочитайте “Как ныне сбирается…”», – сказал Гриф.
«Как все они любят приказывать и заставлять повторять уроки! – подумала Аня. – Не хуже, чем в школе!»
Однако она встала и стала читать наизусть, но голова ее была так полна Омаровой кадрилью, что она едва знала, что говорить, и слова были весьма любопытны:
Как дыня, вздувается вещий Омар. «Меня, – говорит он, – ты бросила в жар; Ты кудри мои вырываешь и ешь, Осыплю я перцем багровую плешь». «Омар! Ты порою смеешься, как еж, Акулу акулькой с презреньем зовешь; Когда же и вправду завидишь акул, Ложишься ничком под коралловый стул».«Это звучит иначе, чем то, что я учил в детстве», – сказал Гриф.
«А я вообще никогда ничего подобного не слышала, – добавила Чепупаха. – Мне кажется, это необыкновенная ерунда».
Аня сидела молча. Она закрыла лицо руками и спрашивала себя, станет ли жизнь когда-нибудь снова простой и понятной.
«Я требую объясненья», – заявила Чепупаха.
«Она объяснить не может, – поспешно вставил Гриф и обратился к Ане: – Продолжай!»
«Но как же это он прячется под стул, – настаивала Чепупаха. – Его же все равно было бы видно между ножками стула».
«Я ничего не знаю», – ответила Аня. Она вконец запуталась и жаждала переменить разговор.
«Продолжай! – повторил Гриф. – Следующая строфа начинается так: “Скажи мне, кудесник…”»
Аня не посмела ослушаться, хотя была уверена, что опять слова окажутся не те, и продолжала дрожащим голосом:
«Я видел, – сказал он, – как, выбрав лужок, Сова и пантера делили пирог: Пантера«Что толку повторять такую белиберду? – перебила Чепупаха. – Как же я могу знать, кого съела пантера, если мне не объясняют. Это головоломка какая-то!»
«Да, вы уж лучше перестаньте», – заметил Гриф, к великой радости Ани.
«Не показать ли вам вторую фигуру Омаровой кадрили? – продолжал он. – Или же вы хотели бы, чтобы Чепупаха вам что-нибудь спела?»
«Пожалуйста, спойте, любезная Чепупаха», – взмолилась Аня так горячо, что Гриф даже обиделся.
«Гм! У всякого свой вкус! Спой-ка ей, матушка, “Черепаховый суп”».
Чепупаха глубоко вздохнула и, задыхаясь от слез, начала петь следующее:
Сказочный суп – ты зелен и прян. Тобой наполнен горячий лохан! Кто не отведает? Кто так глуп? Суп мой вечерний, сказочный суп, Суп мой вечерний, сказочный суп! Ска-азочный су-уп, Ска-азочный су-уп, Су-уп мой вечерний, Ска-азочный, ска-азочный суп! Сказочный суп – вот общий клич! Кто предпочтет рыбу или дичь? Если б не ты, то, право, насуп – Ился бы мир, о, сказочный суп! Сбился бы мир, о, сказочный суп! Ска-азочный су-уп, Ска-азочный су-уп, Су-уп, мой вечерний, Ска-азочный, ска-азочный СУП!«Снова припев!» – грянул Гриф, и Чепупаха принялась опять петь, как вдруг издали донесся крик: «Суд начинается!»
«Скорей!» – взвизгнул Гриф и, схватив Аню за руку, понесся по направлению крика, не дожидаясь конца песни.
«Кого судят?» – впопыхах спрашивала Аня, но Гриф только повторял: «Скорей!» – и все набавлял ходу. И все тише и тише звучали где-то позади обрывки унылого припева:
Су-уп мой вечерний, Ска-азочный, ска-азочный суп!Глава 11. Кто украл пирожки?
Король Червей и его Королева уж восседали на тронах, когда они добежали. Кругом теснилась громадная толпа – всякого рода звери и птицы, а также и вся колода карт: впереди выделялся Валет, в цепях, оберегаемый двумя солдатами, а рядом с Королем стоял Белый Кролик, держа в одной руке тонкую трубу, а в другой пергаментный свиток. Посредине залы суда был стол, а на нем большая тарелка с пирожками: они казались такими вкусными, что, глядя на них, Аня ощущала острый голод. «Поскорее кончилось бы, – подумала она, – поскорее бы начали раздавать угощенье». Но конец, по-видимому, был не близок, и Аня от нечего делать стала глядеть по сторонам.