Никому не скажем
Шрифт:
Бросаю его на кровать. Надеть пока некуда и повода нет, но прятать обратно эту красоту не хочется.
Снова иду к шкафу. Подтягиваюсь на носочках к верхней полке, там ремешок скрученный лежал к этому платью. Шарю рукой, чувствуя, как трусики сползли с одной ягодицы и врезались между ними.
Нащупав тонкий чёрный кожаный ремень, тащу его с полки. Разворачиваюсь…
— Блин!!! — подпрыгиваю, прижав кулачок к груди.
Захар стоит у распахнутой двери с огромным голубым дельфином в руках и смотрит на меня так, что по позвоночнику бегут мурашки
— Подарок, — Захар проходит и кладет игрушку на кровать. Она занимает сразу половину.
— Спасибо, — чувствую, как лицо начинает гореть. Мельком бросаю взгляд в зеркало. Щеки красные. Ужас просто!
— Ты опять плакала? — брат смотрит только в глаза.
И чего я краснею, спрашивается? Ему же все равно. И он отлично провел вторую половину дня. А это всего лишь я.
— Выйди, пожалуйста. Я оденусь, — стараюсь не поворачиваться к нему спиной.
— Конечно, извини, — отводит взгляд и выходит из комнаты.
Неловко. И на меня, главное, ругался, когда я к нему в комнату прибежала, хотя я стучалась. А сам?! Рука бы отсохла?
Быстро натягиваю домашние штанишки. Перетаскиваю на колени большую, тяжелую игрушку. Она с меня ростом, если не длиннее. Мягенькая. Глажу дельфина по морде и улыбаюсь. Ну дурочка же. Только меня никто не спрашивал, в кого я бы хотела влюбиться. Захар, он такой, такой…
Закрыв глаза, утыкаюсь носом в его подарок. Дельфин успел втянуть в себя запах салона Лексуса и повседневный одеколон Захара. Я вдыхаю его немножко фантазируя.
Судя по голосам из коридора, домой вернулся папа. Выхожу к ним. Тут же получаю чмок в щеку и вопросительный взгляд. Мама гонит мужчин мыть руки, а меня просит помочь накрыть на стол. Прикладывает ладонь ко лбу.
— Не горячая вроде. А вид, как при температуре. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Мам, а можно я к Саше поеду с ночёвкой? А утром нас ее папа в лицей отвезет.
— Стась, ты время видела? Куда сейчас ехать? Да и зачем?
— У нас проект по биологии сложный. Мы его вместе разберем. Ну, пожалуйста.
— Захара попроси, он поможет.
— Мам, — закатываю глаза. — Где Захар и где биология? Ты же помнишь, что мне ЕГЭ по ней сдавать?
— Помню. Уже ищу тебе репетитора. Спрашивай у мужчин. Я против, — старается сохранить строгость.
Вот у мужчин спрашивать мне бы хотелось в последнюю очередь. Я просто решила сбежать от своих мыслей и поднять себе настроение. Перезагрузиться. Саша веселая, она точно справится с этой задачей.
— Что тут надо спросить у мужчин? — папа проходит на кухню, целует меня в макушку.
А за ним и Захар. Оба голодными глазами смотрят на пирожки и горячий суп.
— Она надумала на ночь глядя к подружке с ночёвкой ехать. Я сказала, что против, — сдает меня им мама, — Но решать вам.
— Мы тоже против, — категорично заявляет Захар и смотрит на отца.
Папа подтверждает.
Вот всегда у них солидарность, если вопрос касается меня. Нечестно!
Глава 6
Захар
Что-то я не выспался нихрена. Проклятый будильник орет уже с полчаса, а глаза никак не открываются. Вроде выжал вчера себя нормально, должно было отрубить. В итоге провалялся, глядя в потолок, почти до рассвета. Теперь надо встать.
— Ты озверел, курсант?! — командным тоном рявкает отец.
Глаза так и не открылись, а тело подорвалось на рефлексах и встало смирно.
— Ты еще честь мне отдай, — усмехается до омерзения бодрый родитель. — Я Стасю в лицей сегодня отвезу сам. А ты гони сразу в Академию. Чем занимался всю ночь?
— Можно не отвечать, товарищ генерал? — все же открыв глаза, смотрю на отца.
В форме уже. Взгляд строгий, будто мне пятнадцать и я накосячил. Не было такого. Ничего не знаю.
Он к службе относится серьезно, у нас династия, прадед, дед, отец и я вот теперь, все так или иначе в погонах. Ничего против не имею, но дома можно было бы не применять. В Академии хватает.
— Бегом давай, Захар! И еще, — сдвигает брови.
Та-а-ак. Где-то я все же накосячил?
— Еще раз узнаю, что ты свалил из Академии раньше положенного, сам влеплю тебе десяток нарядов. Персональных. Генеральских.
— Так я же официально… — зеваю, прикрыв рот кулаком.
— Знаю я ваше официально. Ты еще через забор лазить начни на третьем курсе. Где был?
— Мы вообще-то торопимся, — напоминаю отцу, накидывая на смятую кровать покрывало. — Да надо мне было. Так вышло, — понимаю, что не отстанет. — Не дави. Нормально же все. Без залетов.
— Свое «надо» оставляй на выходные. Уехали мы.
— Есть, — рука дергается вверх. Вовремя одергиваю.
Капец, мы дрессированные!
Натянув штаны, выхожу из комнаты вслед за отцом. Надо быстро умыться холодной водой, чтобы снять сонливость.
Стася уже стоит в коридоре, теребит пальчиками пушистый брелок на рюкзаке. А ведь она была сегодня в моей дурной голове. Думал ночью о ее слезах в тачке и потом она явно плакала еще, хоть и не признается. Меня беспокоит и трогает за живое глубоко внутри. С ней рядом всегда срабатывает естественный мужской инстинкт — защищать. Вообще от всего. Я с ним ничего сделать не могу. В меня отец это тщательно вкладывал еще в детстве и на своем примере показывал.
Семья — это всегда сверхценность, ее надо оберегать любой ценой. Это правило установил еще мой прадед, а может и до него кто. Черт его знает.
Стою в ванной, плескаю в морду холодную воду и думаю, может мама права. Надо все же зайти в лицей к их куратору, пообщаться. Стася у меня девочка с зубками, но добрая и немножко наивная. Очень чувствительная, ранимая. Если кто правда обижает, надо решить. Сама она не признается. Слишком хорошо знает мой характер. Я могу иногда взрываться.
Вопрос дня: как попасть в лицей, если я до восемнадцати часов должен находиться в расположении? Отец точно влепит свой «генеральский» наряд. Заебусь отрабатывать.