Никому не скажем
Шрифт:
– Я ж как в армии, мам. Пока горит спичка.
– Ну-ну, – хмыкает в густые усы отец. Смотрит на часы. – Ты на развод не опоздаешь? – отрицательно качаю головой. – Где был вчера?
Переглядываемся с мелкой. Я её не сдаю. Говорю только за себя.
– В клубе с парнями встретился.
– А ничего, что ты живёшь по уставу и фактически на казарменном положении, хоть и дома? – строго. – Это залёт, курсант!
– Я ж не в форме, кто меня видит? Тихо посидели, познакомились ближе, разошлись.
– Мать сказала, ты опять
– Ну должно же у меня быть личное. И деньги опять же, – пожимаю плечами.
– Я думал, в твоём возрасте «личное» – это немного другое, – стебёт батя.
– С этим у меня тоже нормально. Не переживай. Я по всем фронтам контролирую.
– Ты бы хоть познакомил с этим «личным», – начинает мама.
Стася насупившись больше не ест. Внимательно вслушивается в разговор.
И чего это?
Смотрит на меня так… странно. Не знай я её с детства, подумал бы, что ревнует.
Играем с ней в гляделки. Я пытаюсь в этих карих глазах разглядеть ответ на ряд своих вопрос, которые меня мучают, но вместо этого улыбаюсь, потому что люди обычно сопят носом, а Стася взглядом. Из него сочится обида, направленная на меня, и я чувствую её кожей.
– Пора, – моя труба разрывается в комнате.
Слетаю с табуретки и собираюсь по-армейски. Сестрёнку жду в коридоре. Мама с заботой поправляет на мне китель. Вздыхает.
– Очень хочу на твою девочку посмотреть. Интересно, какая она, – вздыхает мама.
– Вот когда найду ту, которую буду готов в дом привести, познакомлю. Остальное тебе не надо. И вообще, мне не сорок лет, чтоб ты так за мою личную жизнь переживала.
Я на самом деле знаю, чего она переживает. Но то, что было два года назад я переболел, пережевал и выплюнул. Новый город, новая жизнь.
Малая выходит прямо впритык по времени. И опять этот взгляд обиженный. Что я сделал то?
Глава 3
Стася
Сижу на переднем сиденье его красного Лексуса, бессовестно заглядываю в бардачок и тут же получаю по пальцам. Успеваю увидеть лишь спрятанную на «чёрный день» пачку сигарет, упаковку влажных салфеток для машины и то, от чего у меня внутри опять неприятно зудит – несколько блестящих квадратиков, небрежно валяющихся без коробки прямо с края.
– Ещё раз позволишь всяким упырям лапать себя, – начинает отчитывать Захар, – будешь сидеть дома до конца жизни. И под одеяло не пущу, – заявляет с совершенно серьёзным лицом.
Прыскаю в кулачок от смеха. И он вместе со мной.
Улыбаясь и слушая радио, добираемся до моей новой школы.
– Ты меня заберёшь сегодня? – ёрзаю по кожаному сиденью.
Задумавшись, постукивает пальцами по рулю.
– Заберу, – уверенно кивает.
Тянусь к нему, мажу губами по щеке, оставляя на коже немного блеска. Выбегаю из машины.
Мы рано приезжаем, чтобы брат успел в свою Академию вовремя.
В нарастающем гуле голосов идём на первый урок. Тихо перешёптываемся с Сашей за последней партой. В меня прилетает скомканный лист бумаги. Разворачиваю.
«Пойдём со мной гулять, Дюймовочка» – гласит записка.
Ну да, моего номера, кроме Саши и учителей, ни у кого нет. Ни в какие классные чаты я не вступала. Сама не знаю, почему. Надо вливаться в жизнь коллектива, но я ещё не привыкла. Город чужой, люди все вокруг тоже пока чужие, хоть и неплохие вроде. Как везде.
Привыкну. Это наш второй глобальный переезд. Папа на повышение, и мы за ним, как его самая верная гвардия.
Гриша возмущённо смотрит в ожидании ответа. Отрицательно кручу головой. Раздражённо закатывает глаза, выдирает из тетради ещё один листок и снова что-то строчит.
– Соловьёв, я, конечно, рада, что один из древних способов передачи информации ещё не вымер во времена гаджетов, но обрати свой взгляд на доску, будь добр, иначе эта записка будет передана на пару инстанций выше – директору, – коварно улыбается Жанна Каримовна, наша биологичка.
Гриша бросает на меня ещё один взгляд. В этот раз многообещающий. И послушно смотрит на доску до конца урока.
На перемене ловит меня в коридоре.
– Новенькая, ну ты чего такая несговорчивая? – кладёт руку мне на плечо. Скидываю, ускоряюсь. – Стась, дай номер телефона.
– Нет! – фыркаю на него.
– Да ну, хорош! – возмущается. – Съем я тебя, что ли?
– А вдруг? – обаятельно улыбаюсь и забегаю в кабинет русского и литературы.
– Стась, а если я твой номер сам достану, пойдёшь со мной гулять? – не отстает он.
– Что, Соловей, – разворачивается к нам первая красавица класса, – не работает твоё обаяние на девочку с севера?
– И не такие бастионы падали к моим ногам, – гордо заявляет он. – Растоплю и заберу.
– Удачи, – пожимаю плечами. – Брату моему не забудь об этом сообщить. Он будет рад.
Вроде отстаёт на время. Садится к Васе, и они весь урок тихо обсуждают прошедшие выходные.
К концу занятий у меня уже голова гудит. Эта школа не школа по факту, лицей с усложнённой программой и кучей дополнительных предметов. Папа постарался, чтобы меня сюда взяли в выпускной класс, да ещё и не в начале года. Теперь надо дотягиваться и соответствовать.
Саша убегает в библиотеку, её завуч попросила, а я решаю подождать подругу на улице. В просторном холле накидываю куртку, поправляю её у большого зеркала. Сзади подлетает Вася и стаскивает у меня рюкзак.