Никому о нас не говори

Черничная Алёна

Я вздрагиваю и поднимаю голову, направляя взгляд туда, откуда слышен голос Полины. Теперь она не рядом, а в нескольких метрах от меня. Ухватившись за перила, уже поднимается по железной вертикальной лестнице, ведущей в потолок.

А я мычу через стоны, брыкаюсь, чтобы привлечь к себе внимание. И Петрова замирает, посмотрев в мою сторону. Я в немом вопросе глазею на Полину. Откуда этой стерве знать такие подробности?

— Да, я заглянула в твой телефон, — фыркает она. — Правда, он почти сразу отключился. Но там сто-о-лько пропущенных от Горина, — Полина

театрально закатывает глаза. — А тебе придётся сказать ему, что просто загуляла. Или всплывёт кино, которое снимут мои ребята. Помни о нём. Хотя о чём это я? Ты же не сможешь о таком забыть, да?

Я широко распахиваю взгляд, а сердце с надеждой подпрыгивает в груди. Телефон! А ведь приложение, выдающее местоположение, я так оттуда и не удалила…

Но Полина расценивает мою реакцию по-своему.

— Чего вылупилась? Захотела и залезла к тебе в мобилу. Будешь такие глаза делать, когда парни тебя во все дыры поимеют, — мерзко подмигнув, Полина быстро поднимается по лестнице. Следом раздаётся оглушающий хлопок и лампочка гаснет.

В кромешной темноте оказываемся я и моя крохотная надежда. Тиму всего лишь нужно связаться с моей матерью до того, как Полина решится на страшное.

Глава 50. Тим

Глава 50. Тим

Я допиваю третью банку энергетика, сминаю её до плоской кругляшки и прямо из окна выкидываю в урну, что стоит возле моей тачки.

Подпираю затылком спинку сиденья и рассеянно смотрю на прохожих, спешащих мимо. Сейчас у меня стадия бессилия. Я не знаю, что делать… Неосознанно ловлю взглядом каждую блондинку среди незнакомых девушек, и в груди екает: не она. Не Аня.

И это чувство сжирает меня изнутри. Больше суток я не знаю, что с ней, и даже не понимаю, за что ухватиться. Я ведь не чёртов Шерлок Холмс! Мне хватило фантазии дать денег охраннику в нашей академии, чтобы узнать хоть что-то. Узнал. Камеры не работают уже которую неделю.

Я в тупике.

Аня как-то сказала, что свои проблемы я решаю, размахивая кулаками, потому что так проще. Да. Проще. В драке ты всегда знаешь, чего ожидать: либо ты бьёшь, либо бьют тебя. А чтобы не били тебя, надо бить первым. Бить сильно. Иного не дано.

И если бы я мог сейчас решить что-то кулаками, то долбил бы ими до последнего, пока есть воздух в лёгких. Но сейчас я по-настоящему ощущаю бессилие, непонимание. И с каждым часом оно всё мучительнее.

Мой телефон почти сел, потому что я звонил Ане практически без остановки, а зарядное устройство осталось в номере, в который она так и не вернулась. Я и в гостиницу на ресепшен тоже названивал. Ответ везде один и тот же. Аню никто не видел. А возвращаться в номер один не хочу. Не могу…

Головой понимаю, что сейчас делаю всё, что в моих силах, а внутри меня буквально разрывает от ощущения беспомощности.

Что я могу ещё сделать? Я даже больницы и морги обзвонил. И, пока все перебрал, скурил целую пачку сигарет. Казалось, что каждый следующий глубокий затяг никотина может спасти от неизбежной неизвестности. Накурился

так, что до сих пор дерёт в горле.

Теперь просто сижу в своей тачке. Раздавлен. Морально убит. А ведь гонора во мне всегда хватало, какое бы говно ни случалось в моей жизни.

Но сейчас я хочу хотя бы просто слепить мысли в кучу. Только вот беспокойная ночь всё-таки берёт надо мной верх.

Я сам не замечаю, как проваливаюсь в сон. Прямо с телефоном в руках и упершись лбом в руль.

***

Тук.

Тук. Тук.

Я резко открываю глаза и выпрямляюсь. На улице уже смеркается, а по лобовому стеклу снаружи стекают капли.

Быстро моргаю, пытаясь сбросить с себя сон. Чёрт возьми. Я даже не помню, как отрубился.

Стук повторяется, но уже громче, и это явно не дождь барабанит по стеклу.

Боковым зрением ловлю движение у моей двери. Повернувшись, вижу незнакомого мужчину, заглядывающего в окно машины. Нахмурившись, я опускаю стекло.

— Парень, с тобой всё нормально? — сразу же спрашивает мужик.

— Да, — бурчу я, — заснул просто.

— Ну тогда отъедь. Ты мне проезд загородил.

Вздохнув, я киваю. И, пока мужик идёт обратно к своей машине, тру лицо ладонями. Хоть и открыл глаза, а проснуться никак не выходит. В башке словно густой туман. Чёрт! Надо же было так вырубиться. Вдыхаю несколько раз свежий воздух из приоткрытого окна.

Который час? Ищу в кармане худи телефон. Пусто. Бросаю взгляд на приборную панель. Мобильника там тоже нет. Тихо выругавшись, ищу его по остальным карманам, на пассажирском сиденье, в кармане двери и нахожу лежащим вниз экраном под своим креслом. Скрючившись, лезу туда рукой и спросонья даже ударяюсь головой о руль.

Подняв телефон, вытираю его о колено, а другой рукой тру лоб. Всё через жопу. Но стоит взглянуть на светящийся экран гаджета, как у меня сердце проваливается в желудок.

Я вижу сообщение от Ани. Забываю про мужика и его просьбу мгновенно. Руки трясутся, когда открываю эсэмэс:

«Абонент снова в сети».

Ладонь так стискивает телефон, что он пальцы белеют. Смотрю на экран, не обращая внимания на уже сигналящего мне мужика в машине сзади.

Сообщение было послано двадцать три минуты назад. Грёбаные двадцать три минуты, которые я, сука, спал!

Текст неожиданно перекрывает высветившийся на экране незнакомый номер. Отвечаю мгновенно, рявкнув в телефон:

— Да!

— Тимур? — слышу взволнованный женский голос. Я узнаю его ещё до того, как звонящий представляется. Напряжённо выпрямляюсь на сиденье. — Это мама Ани! Она в сети!

— Вы звонили ей? Вы успели поймать адрес?

— Я как раз обновляла то приложение. Увидела, что абонент в сети раньше, до того, как пришло сообщение. Аня где-то в районе старого гаражного кооператива на выезде из города. Но почти сразу же её мобильный пропал и опять недоступен. Я сейчас поеду туда. Я…

— Ментов лучше вызывайте, — резко обрываю мать Ани и завожу мотор машины.