Никто кроме нас
Шрифт:
После каждой своей атаки фашисты откатывались назад, оставляя тела своих мертвых солдат, но, так и не сумев сломить отчаянной обороны советских бойцов. Только спустившиеся сумерки принесли, наконец, отдохновение измотанным людям и истерзанной, изорванной земле.
Часть 2. Марш обреченных.
Глава 8
Пограничники держатся тесной кучкой, несколько обособленно от стрелков. Перемотанный грязными, окровавленными бинтами, но неунывающий Галиулин, молчаливый и мрачный больше чем обычно Олексич, двое незнакомых Карасеву бойцов, и старшина Ковальчук, принявший командование группой. На двух крестьянских подводах мечущийся в бреду и беспамятстве политрук Рыбаков да еще восемь раненых, не способных передвигаться самостоятельно в сопровождении санинструктора. Это все, кто уцелели после жарких боев второго дня войны и отчаянного ночного прорыва.
К исходу дня двадцать третьего июня командовавший стрелками и присоединившимися к ним пограничниками старший лейтенант Прутников, поняв, что помощи ждать неоткуда, отдал приказ прорываться к своим.
Казалось, после тяжелейших боев второго дня войны никакая сила уже не сможет поднять измотанных людей на ноги, но едва землю окутала ночная тьма, прозвучал приказ, поднявший бойцов в атаку. Без криков и стрельбы красноармейцы внезапно обрушились на окопы занятые немецкой мотопехотой и на плечах запаниковавшего противника ворвались в Кшечев.
Моторизованный батальон 11-й танковой дивизии вермахта и так изрядно потрепанный в череде неудачных дневных атак не удержал позиций и был отброшен к юго-востоку. Теперь пара сотен измотанных, усталых бойцов вырвавшись из котла окружения, старательно избегая дорог, по которым сплошным потоком движутся наступающие немецкие части, идет к линии фронта. Судя по близкому грохоту канонады, линия фронта эта совсем близко. Километра полтора - два, не больше.
– Ст-о-ой - негромко прошелестело по цепи - пограничники к комбату
– Пошли хлопцы - Ковальчук шагнул на обочину и, дождавшись пока следом за ним подтянутся остальные бойцы, легкой трусцой направился в голову располагающейся на привал колонны.
Прутникова нашли на небольшой поляне чуть в стороне от тропы. Вместе с ним над планшеткой с картой склонились двое: уже знакомый, худосочный младший политрук и Пахом Сидорович Щербаков, в последний момент, решившийся все-таки покинуть Кшечев вместе с отступающими советскими войсками. К счастью для него в первый день оккупации местечка немцам было не до выявления советских активистов. Испытывать судьбу, старик, вняв мольбам жены, не захотел, и вот теперь оставив супругу при обозе ухаживать за ранеными, он в качестве проводника шел во главе походной колонны.
– Старшина, слушай боевую задачу - старший лейтенант взмахом руки оборвал доклад Ковальчука - возьмешь своих бойцов, кстати, сколько их у тебя?
– Со мной шестеро.
– Понятно, значит, ваша задача выдвинуться к укрепрайону, прояснить обстановку, по возможности установить связь с другими частями Красной Армии. Задача ясна?
– Ясна товарищ старший лейтенант - кивнул старшина.
– Я с ребятами пойду - председатель решительным жестом нахлобучил на голову картуз.
– Вы Пахом Сидорыч точно решили?
– покосился на него командир - разведка-дело серьезное...
– Ну, ты поучи еще комбат - усмехнулся старик - я в польскую компанию здешние места вдоль и поперек на пузе исползал. Разведчиком был у Пархоменко в четырнадцатой кавдивизии. Так, что каждый кустик, каждую кочку здесь знаю.
– Застава, становись - старшина окинул взглядом куцую шеренгу бойцов и пристроившегося к ним председателя - с собой только оружие и боеприпасы, все лишнее оставить в обозе, через десять минут выступаем. Боец Галиулин остается здесь. Вопросы есть? Разойдись.
– Товарищ старшина, товарищ старшина - Тимур буквально мертвой хваткой вцепился в командира - разрешите я со всеми вместе. Вы на эти бинты внимания не обращайте, я здоров.
– Хорошо - после недолгих сомнений кивнул Ковальчук - пойдешь с нами.
– Есть - обрадованный боец подхватил свой вещмешок и бегом догнал направляющегося к повозкам товарища - слушай Андрюха, а что кроме нас в разведку некого послать? Старшой то своих, пехотских бережет, а нас загонял уже.
– Чего-то я тебя не пойму - бросил на него удивленный взгляд Андрей - ты же сам напросился с нами идти, а сейчас бурчишь?
– Да это я так, просто интересно. Мне, от своих отрываться нельзя, куда же я без вас-то? Да и не справитесь вы без меня.
– Я думаю, он нас не потому в разведку посылает, что своих бережет, а потому, что у нас подготовка круче - решил прояснить ситуацию Карасев.
– Это как это, круче?
– не понял Тимур - горы крутые бывают, еще яйца, когда вкрутую сварены, а чтобы про людей так говорили, ни разу не слышал.
– Ага, вот и я про то, выше нас только горы, круче нас только яйца - усмехнулся Андрей.
– Мастер ты, как я посмотрю, словечки всякие придумывать - рассмеялся Галиулин - немцев вот, фрицами называешь, да и остальные, глядя на тебя тоже так говорить стали.
Действительно с подачи Карасева и с легкой руки его друзей уже не только пограничники, но и стрелки подхватили данное врагам прозвище, и даже в речи Прутникова оно нет, нет, да проскальзывало.
Отдав свои нехитрые пожитки председателевой супруге на сохранение, парни вскоре присоединились к остальным разведчикам, и после недолгих сборов отряд покинул походный бивуак.