Никто не придет
Шрифт:
– Ты не весь список огласила, – заметил Стас. – Есть еще «по последней». Потом – «теперь совсем по последней». Потом «теперь точно по последней». И наконец: «Последние триста, в графине, и уходим».
Маша засмеялась.
– Об этом я и говорю!
Толя подозвал официантку и попросил принести еще одну рюмку, и как только рюмка появилась на столе, наполнил ее водкой. Пододвинул рюмку Маше:
– Выпей – полегчает.
Маша хмуро посмотрела на рюмку, потом пожала плечами, взяла
– Уф-ф…
– Заешь грибочком, – заботливо проговорил Стас и вручил ей вилку с насаженным на нее соленым рыжиком.
Любимова, морщась, заела.
– Ну, как? – с интересом поинтересовался Толя.
– Гадость! – ответила она.
Мужчины снисходительно засмеялись.
– Когда стану начальником отдела, заставлю всех оперов выпивать с утра по пятьдесят грамм водки – для поднятия боевого духа! – объявил Волохов.
– «Начальником отдела», – передразнил Стас. – Высоковато метишь, майор.
– До полковника точно дослужусь, – уверенно сказал Волохов.
Стас Данилов обнял его за плечи и насмешливо проговорил:
– Ах ты мой мальчик, хватающий звезды!
– Убери лапы. – Толя двинул плечом и сбросил руку Данилова. – Кстати, Тасик, ты мне должен полторы тысячи рублей, помнишь?
– Долги отдают только трусы, – заявил Стас.
Толя посмотрел на него суровым взглядом и проговорил с угрозой:
– Попробуй только не отдать.
– А что будет?
– Рискни – и узнаешь.
– Ну, а если рискну? Убьешь меня, что ли?
Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза. Русоволосый, вечно небритый Волохов был могучим, как русский богатырь. Его широкие плечи и толстые руки сделали бы честь портовому грузчику или цирковому силачу. Темноволосый Стас Данилов был на полголовы ниже ростом, худощав, но довольно мускулист. Он обладал приятной наружностью, тогда как Толя Волохов был вылеплен грубо и просто. Чувственные черты Стаса и его светящийся мальчишеский взгляд обезоруживающе действовали на женщин, но громила Волохов был к его чарам равнодушен.
Первым молчание прервал Толя.
– Вот сейчас возьму тебя за бока, сожму, как тюбик с зубной пастой, и выдавлю, к черту, все твое обаяние, – сказал он. – А потом погляжу, останется ли в тебе хоть что-нибудь стоящее.
– Знаешь что, Толя… иди-ка ты в задницу! – сказал на это Стас.
– Только если ты полезешь вперед и будешь светить фонариком, – парировал Волохов.
Маша отодвинула от себя рюмку и снова поморщилась.
– Девочки, хватит вам ссориться, – произнесла она. – Потом подергаете друг дружку за косы.
Волохов хохотнул, лицо его снова стало добродушным. Он посмотрел на Машу и сказал:
– Как думаешь, Марусь, мы его найдем?
– Кого? – не поняла Маша.
– Чудака, который грабанул квартиру сенатора.
– Не знаю, Толь. Зацепок слишком мало.
– Будем надеяться, что нам повезет.
– Когда это нам везло? – насмешливо осведомился Стас.
Громила Волохов открыл рот для ответа, но тут Стас воскликнул, уставившись в сторону входной двери:
– Маш, смотри-ка кто идет. Это же сенатор Антипин! Заскочил в наш бар пропустить рюмашку-другую вискаря.
Это действительно был он – сенатор Антипин. Он шел к барной стойке в сопровождении двух крепких парней, которые тщетно пытались казаться независимыми и незаметными. Неприязненно поглядывая по сторонам, сенатор остановился у стойки и заказал что-то у бармена.
Маша встала из-за стола.
– Ты куда? – удивленно окликнул ее Стас.
– Сейчас приду.
Маша направилась к барной стойке. Присела на высокий стул рядом с сенатором, посмотрела на стакан с виски, который бармен поставил перед Антипиным, и громко осведомилась:
– Решили утопить свое горе в вине?
Сенатор скосил на нее глаза, поморщился и сухо обронил:
– А вам какое дело?
– Никакого, – сказала Маша. – Просто странно видеть, как правительственный чиновник превращается в богемного пропойцу. Оказывается, вы тоже живой человек.
– Вы удивлены?
– Конечно. Обычно я вижу правительственных чиновников по телевизору. До встречи с вами я даже сомневалась, существуют ли они на самом деле или это всего лишь компьютерная графика.
– И как? Теперь убедились, что я живой?
Маша качнула белокурой головой:
– Не совсем.
– То есть.
– Выглядите вы как живой. Но взгляд у вас мертвый. И голос злой. И вообще, вы напоминаете мне стереотипного злодея из дешевого голливудского фильма. Куча самолюбия и ни капли здравомыслия.
Сенатор обхватил пальцами стакан с коричневым напитком, в котором покачивались куски льда.
– Это все, что вы хотели мне сказать?
– Да. Хотелось бы послать вас куда подальше, но тактичность не позволяет.
Антипин не обиделся. Лишь усмехнулся и произнес:
– Если бы вы только знали, Мария Александровна, как много раз меня туда посылали. Но идти туда приходилось не мне, а тем, кто посылал. Пожелаю и вам счастливого пути.
– Спасибо за пожелания. Хотела бы и я сказать то же самое, но ваш путь не будет счастливым. Такие, как вы, бывают богатыми и удачливыми, но счастливыми… – Она покачала головой. – Никогда.
Маша вернулась за стол к коллегам.
– Марусь, ты там ничего лишнего не наговорила? – с опаской спросил у нее Стас.