Никто не слышал мертвеца...
Шрифт:
– Вероника.
– Папа? Глаза мужчины блеснули. Он опустил лицо, стараясь справится с эмоциями. А я эмоций уже не скрывала. Слёзы текли не переставая, я всхлипывала, вытирая их тыльной стороной ладони.
– Это и правда ты, - он поднял голову.
– Так было указано на флешке Макарова.
– Я это знаю и без всяких флешек. Я был бы идиотом, если бы верил Макарову на слово. Каждую неделю он присылал мне видео отчёт, что ты жива и здорова. Я на расстоянии наблюдал, как ты взрослеешь, дочка. Какая ты стала красавица, так похожа на мать.
– А мама знает, что меня освободили?
– Я
– Теперь, ты заберёшь меня домой?
– Ника, всё не так просто.
– Ты не доверяешь мне?
– Дело не в этом. В моём окружении есть предатель, который помогал организовать твоё похищение. Стыдно в этом признаться, но мы до сих пор не смогли его вычислить. Пока тебе безопаснее оставаться там, я договорюсь с американмюским правительством. Мы уладим все формальности по организации твоей безопасности и, наконец, явим тебя миру. Твоя мама и брат с сестрой будут счастливы.
– А ты?
– Я уже счастлив, доченька.
– И я счастлива, пап.
– Скоро мы увидимся, обещаю. С тобой там хорошо обращаются?
– Как с принцессой, не волнуйся за меня. Мне так о многом надо у тебя спросить.
– Знаю, милая, и мне тоже. Отец повернулся к стоящему рядом с ним мужчине и тихо что-то сказал. Мужчина молча кивнул и пропал из поля зрения.
– Сейчас мне надо идти, но обещаю, скоро мы со всем разберёмся и ты будешь дома.
– Я буду ждать. Затем он посмотрел на Ласвэлл.
– Я доверяю вам её жизнь. Ласвэлл коротко кивнула. Связь прервалась, а я так и осталась стоять и смотреть перед собой. Рука Прайса легла мне на плечо, он аккуратно усадил меня на стул.
– Ты как?
– спросил Соуп.
– Лучше всех. Я ведь искала ответы на свои вопросы и… вот.
– Ищите и обрящете, - Аллан сел на соседний стул.
– Ты довольна?
– Не знаю. Всё это как не взаправду. Ну, знаешь… Пахнет лажей, честно говоря.
– Леди, а тем более, дочь президента, не должна выражаться подобным образом, - улыбнулась Ласвэлл. Её добродушная улыбка заставила меня немного расслабиться.
– Помнится мне, Кейт, ты и сама могла одной фразой заткнуть за пояс любого бывалого солдата. Твой набор ругательных слов впечатлял, - Прайс деловито развалился на стуле.
– С тех пор он неплохо пополнился, Джон. Могу продемонстрировать, - подмигнула ему Ласвэлл. Прайс примирительно поднял обе руки вверх.
– Боюсь, мне нечем будет тебе ответить. Обстановка стала непринуждённой. Браво и Ласвэлл начали вспоминать какие-то истории из жизни, а я слушала их, тихонько хихикая на самых смешных моментах. Я знаю, все они были напряжены, ожидая, когда Альфа выйдут на связь, но именно здесь и сейчас мы постарались отпустить ситуацию. Всем нужна была разрядка.
– Я выйду ненадолго, - сказала я, поднявшись со стула.
– Всё в порядке?
– спросил Прайс.
– Да, мне просто нужно… ну… в дамскую комнату.
– Иисусе, она перестала выражаться как босячка, - присвистнул Соуп. Я натянуто улыбнулась ему и поспешила выйти из комнаты. Дойдя до душевой, я облокотилась руками на раковину и открыла кран. Умывшись холодной водой, я посмотрела в зеркало.
– Всё не так уж и плохо, да?
– я подмигнула своему отражению. Сегодня я почти счастлива, если выбросить из головы некоторые
– Вы кто?
– спросила я, в миг севшим голосом.
– Пришёл передать привет от Макарова.
– Вали отсюда или я буду кричать.
– Ну попробуй, - усмехнулся он и схватил меня за горло. Сжимая своей огромной ручищей мою тонкую шею, незнакомец пристально смотрел на меня, упиваясь моей беспомощностью. Я вцепилась в его руку, чувствуя приближающуюся агонию. Я пыталась сделать хоть один маленький вдох, но он сдавливал меня всё сильнее. Глаза наполнились слезами, я беспомощно скользила ногами по кафелю и понимала, что силы покидают меня. Сознание начало угасать, руки безвольно повисли вдоль тела. Я почувствовала себя тряпичной куклой, только рука убийцы удерживала меня от падения. В глазах потемнело и я провалилась в небытие.
Не знаю, сколько я бродила по этой темноте совершенно одна, в надежде увидеть долгожданный свет и почувствовать эйфорию от того, что моя душа отделилась от бренного тела и готова вознестись туда, где не будет боли и страха. Чёртова боль. Она сильными периодическими толчками отзывается в моей груди. Вдруг, я услышала шум, как-будто сотня голосов говорили одновременно. Я зажала уши, но это не помогло.
– Давай!
– кричал один голос.
– Давай, давай, давай!
– отзывалось эхом в моей голове.
– Ну же, Ника!
– снова давление на грудь.
– Очнись! В глазах начали мелькать вспышки, в лёгкие ворвался поток воздуха, за ним ещё один.
– Качай! Не останавливайся! Боль в груди становилась невыносимой. Я хотела закричать и сделала вдох. Гортань и лёгкие обожгло огнём. Я согнулась пополам, заходясь в приступе кашля. Даже сквозь зажмуренные веки я понимала, что больше нет темноты, в которой я недавно находилась. Тело чувствовало холодный кафель душевой. Корчась на нём от спазмов, скручивающих меня, я молила о том, чтобы это закончилось. Когда кашель прекратился, я обессиленно растянулась на полу, прерывисто дыша. Меня подхватили на руки и куда-то понесли. Расслабившись в сильных руках, я крепче прижалась к тёплому телу. Веки были настолько тяжёлыми, что я не могла их даже приоткрыть. Последнее, что я помню, это как что-то мягкое обволакивает меня и приятное, почти невесомое, поглаживание по голове.
Проснулась я от пульсирующей головной боли. Недалеко слышался мерный писк медицинского оборудования. С тихим стоном я подняла своё одеревеневшее тело на кровати. Пытаясь восстановить в памяти последние события, я огляделась. На стуле, рядом с больничной кроватью, посапывал Соуп. Я хотела позвать его, но не смогла произнести ни звука. Я коснулась рукой саднящего горла. Вдруг, в моей памяти всплыли, горящие злостью, глаза, “привет от Макарова” и рука, сжимающая моё горло. Я легонько потормошила Соупа за плечо. Он открыл глаза и, увидев меня, встрепенулся.