Никто не слышал мертвеца...

Nimbu

– Ну так думай. Я даю тебе ровно сутки.

– А что потом?

– Узнаешь. Кеслер вышел из переговорной. Ласвэлл, до этого молча наблюдавшая за происходящим, вновь подала голос.

– Самолёт пропал с радаров. У нас есть подозрения, что его где-то посадили.

– Требования?
– спросил Прайс.

– Никаких. И мы не знаем, на каком аэродроме можно незаметно посадить Боинг. Сейчас ищем любую информацию.

– Держи нас в курсе. Ласвэлл отключилась. Все, находившиеся в комнате, молчали. Я решила нарушить молчание.

– Мне жаль.

– Ника, - Прайс посмотрел на меня.

– Да? Было видно, что Прайс хочет сказать что-то мотивирующее,

но в то же время не хочет давить на меня. Уловив это, я не стала дожидаться, когда он ответит на вопрос.

– Мне нужно побыть одной. Он молча кивнул и я ушла в свою комнату. Я думала и думала, пытаясь собрать мысли воедино. Макаров. Самолёт. Вот нахрена ему самолёт? Похищение с последующими требованиями? Не-е, слишком мелко. Чего он хотел? Показать, что он может это сделать? Нет, всё не то. Вдруг, меня как обухом по голове стукнуло. Я резко села в кровати. Мне вспомнился случай двухлетней давности: мне нужно было поговорить с Макаровым и, когда я зашла к нему в кабинет, он убирал со стола какое-то наброски. Точно помню, что на них был изображён самолёт. Тогда я не придала этому значения и больше даже не вспоминала. Вот бы взглянуть на те наброски. Я выскочила из комнаты как ужаленная и начала долбиться в дверь капитана.

– Прайс! Капитан Прайс! Тишина. Должно быть они в переговорной. Я побежала туда. Мужчины сидели с угрюмыми лицами, но заметив моё состояние, встали с мест. Аллан тоже был с ними.

– Я вспомнила! Вспомнила! Я видела самолёт.

– Где?
– оживился Аллан.

– На чертежах. Они были у Макарова в кабинете.

– Ты их хорошо помнишь?

– Нет, видела только мельком.

– Тогда чем нам это поможет?

– Мы можем их достать.

– Как? Они наверняка давно уничтожены.

– Это можно проверить.

– Что ты предлагаешь?

– Когда мы переезжали, наёмники перевозили много вещей. Макаров был уверен, что туда вы не доберётесь, а значит, мог отправить туда что-то важное. В конце концов, он обычный человек и ему тоже свойственно ошибаться.

– Где конкретно искать?

– Не знаю, но Макаров всегда говорил: “-Если хочешь что-то спрятать - спрячь у всех на виду”.

– Есть хоть какие-то предположения?

– Если я окажусь на месте…

– Собирайся.

– Вот так просто?

– Вот так просто. Времени у нас не так много, некогда торговаться. Браво тебя сопроводят.

– Хорошо.

========== Часть 4 ==========

Умереть за любовь не сложно.Сложно найти любовь, за которую стоит умереть. Фредерик Бегбедер

Гул лопастей военного вертолёта не успокаивал, а напрягал всё сильнее по мере приближения к месту назначения. Снова вернуться в тот дом… Но я сделаю это. Я хочу, чтобы моя семья, если она существует где-то там, мной гордилась. Хочу, чтобы мной гордились Браво. Может, это эгоистично, что в такой ситуации я больше думаю о себе, чем о людях в том самолёте, но одно другому не мешает, верно? Я забочусь о своём будущем, попутно помогая им. Надеюсь, они ещё живы.

– Всем приготовиться, - сказал Прайс, когда вертолёт начал снижаться.
– Ника, держишься за нами.

– Я поняла.

– Вперёд! Вертолёт сел метрах в пятистах от дома. Мы осторожно пробирались вперёд, прячась в опустившися сумерках. В доме всё так же горел свет, но не было видно движения. Все его обитатели были холодны и неподвижны. Все, кроме меня. Браво вошли в дом первыми.

– Чисто!
– сказал Соуп. Я зашла в дом следом, стараясь внимательно смотреть себе под ноги. В доме стоял гнилостно-приторный смрад, я прикрыла нос

рукавом.

– Рассредоточимся. Ника, пойдёшь с Гоустом. Я беспрекословно кивнула и пошла на второй этаж. Макаров в этом доме не жил, но я почему-то была уверена, что начинать надо именно отсюда. Я переворачивала вверх дном комнату за комнатой, но всё было тщетно. Никаких документов, рисунков, схем. Вообще ничего. Неужели здесь успели подчистить? Я устало села на диван и подпёрла голову ладонями.

– Ничего нет, - констатировала я. Гоуст молча стоял у двери, но вдруг он выпрямился и сказал:

– Сиди здесь. Он быстро спустился вниз, где уже собрались остальные.

– Машина, большая, - сказал Соуп.

– Готовимся к бою, - скомандовал Прайс и Браво затаились у окон. Я сидела не дыша. Кто-то знал, что сюда обязательно вернутся и ждал. Похоже, мы вляпались.

– Выходите, тогда мы вас, может быть, не убьём, - послышалось с улицы.
– Даю минуту на размышление. Браво не сдвинулись с места. Я не видела, сколько человек находится на улице, но понимала, что их в разы больше. Хотя, когда Браво пришли сюда первый раз, они тоже были в меньшинстве. Эти ребята своё дело знают. Раздались первые выстрелы и крики с улицы. Я прижалась к стене, не рискуя даже подойти к окну. Браво действовали чётко и уверенно. Кто-то проник в дом, но застать их в расплох не смог. Дом пополнялся новыми трупами. Смерть - неотъемлемая часть жизни, но вряд ли кто-то из тех, кто пришёл за нашими головами, думал о ней филосовски. А я вот думала. Каждому из нас положено прожить ровно столько, сколько нам отмерили сверху и ни минутой больше. Пусть моя жизнь будет короткой, но я счастлива, что мне довелось встретить в ней таких людей, как Прайс, Соуп, Гас, Гоуст. Глядя на них, я больше не боюсь умереть за свою новую идею и новую цель. Жаль только, что мы пришли сюда и не получили то, что так отчаянно искали.

Вскоре пальба сменилась одиночными выстрелами. Я осторожно вышла на лестницу и спустилась до середины, чтобы меня не было видно из окон. Вдруг, боковым зрением я заметила движение. Со стороны кухни в нашу сторону полз какой-то недобиток. Он держал в одной руке пистолет, а второй держался за простреленное бедро. Он остановился и поднял руку с пистолетом, пытаясь прицелиться. В моей голове завыла серена и шестерёнки пришли в движение. Адреналин выбрасывался в кровь бешеными дозами, выводя мои реакции на новый уровень. Я посмотрела на Браво. Они не видели и не слышали его. Если я сейчас крикну, то не спасу их, а сделаю только хуже, ведь этот ушлёпок может начать палить без разбора. Всепоглощающий страх проник под кожу и расползся по телу, отрывая мясо от костей, выворачивая наизнанку. Гоуст. Он стоит к нему ближе всех. Если в него попадут… Нет, не позволю. Я рванула вперёд и с силой врезалась в Гоуста, отталкивая его с линии огня. В этот момент раздался выстрел. Гоуст повернулся в сторону стрелявшего и всадил пулю ему прямо между бровей. Я облегчённо выдохнула и отошла в сторону, тяжело дыша. Улыбаясь как сумасшедшая, я не сразу поняла, почему мужчины смотрят на меня, как на привидение.

– Что?
– спросила я и вдруг почувствовала, что по моему виску стекает что-то горячее и густое. Я машинально провела пальцами по виску и посмотрела на них.
– Кровь, - озвучила я и так очевидный факт. С детства не переношу вида крови. Неужели я сейчас действительно умру? Прайс подошёл ко мне и помог присесть. Осмотрев мою рану, он сказал:

– Пуля прошла по касательной. Жить будешь, но шрам останется.

– Буду носить его с гордостью, - улыбнулась я.

– А ты смелая, - сказал Соуп.