Никто не слышал мертвеца...
Шрифт:
— Прости меня, я так виновата, — всхлипывала я.
— Ника, — Саймон гладил меня по волосам.
— Я думала, что больше не увижу тебя, — я всё сильнее жалась к нему, словно хотела стать с ним единым целым.
— Я больше никогда не оставлю тебя одну.
— Не оставляй, прошу тебя. Я отстранилась от него и заглянула в глаза. Поддев пальцами край его балаклавы, я начала медленно тянуть её вверх. Саймон не сопротивлялся моим действиям и я, осмелев, быстро стянула ненавистное препятствие между нашими лицами. Он провёл рукой по моему бедру, не сводя с меня глаз, затем
— Ох, Саймон, — шепчу я ему в губы, пока мои пальцы нетерпеливо исследуют рельеф его идеального тела.
— Моя девочка. Он касается губами моей шеи и я слышу звук разрываемой ткани. То, что осталось от моей футболки, летит на пол. Млея от его прикосновений, я растекалась в руках Саймона раскалённой лавой.
— Я люблю тебя, — сказала я и затаила дыхание, ожидая реакции. Он замер, услышав моё признание. Я обхватила ладонями его лицо и заставила посмотреть на меня.
— Если ты не чувствуешь того же…
— Ника, ты моё благословение. Ты даже не представляешь, что значишь для меня.
— Благословение? Больше похоже на проклятие. Я создала тебе столько проблем.
— Это не твоя вина. Я люблю тебя, малышка. Он положил меня на кровать, стянув с меня трусики. Когда его горячее дыхание коснулось моей промежности, а язык прошёлся снизу вверх и остановился на пульсирующем бугорке, я простонала от удовольствия. Саймон добавил к своим ласкам сначала один палец, затем другой, аккуратно вводя их в меня. Я выгнула спину, чувствуя, что скоро взорвусь от наслаждения.
— Саймон, я не хочу одна… Хочу, чтобы ты тоже… — я с трудом формировала свои мысли в предложения. — Я хочу тебя… Пожалуйста… Услышав мой умоляющий голос, он улыбнулся и навис надо мной. Я судорожно вдохнула, когда он осторожно вошёл в меня. Впервые он был настолько нежен.
Позже, когда я лежала, прижавшись к его груди и слушая успокоившийся ритм его сердца, я думала о том, что с нами будет дальше. Любовь — это прекрасно, правда не всегда долго и счастливо. Меня просто разрывает: одна моя часть хочет остаться здесь навсегда с ним, а вторая часть хочет увидеть семью. Семья. Макаров говорил про семью Саймона. Саймона Райли, который… Даже думать об этом не хочу. Не хочу, но не думать уже не могу. Я осторожно отодвинулась от него и села на кровати, прижимая к груди одеяло. Саймон повернул голову и удивлённо посмотрел на меня.
— Что случилось? — спросил он, приподнимаясь на локте.
— Я хочу знать правду.
— Какую?
— О твоей семье.
— Ты не хочешь этого знать, поверь.
— Я хочу знать всё о Саймоне Райли.
— Так-так-так, а я смотрю, ты уже знаешь немало.
— Я не верю тому, что говорил Макаров.
— Вот как? И какую же версию он тебе рассказал?
— Что ты… Ну…
— Что?
—
— Похоже, что так оно и есть.
— Нет, ты не мог…
— Я не убивал их своим руками, Ника, но они погибли из-за меня. Это я должен был умереть, не они.
— Не говори так, — я коснулась его руки. — Кого ты потерял? Жену, ребёнка? Расскажи мне всё, прошу.
— Жена и сын были не мои, это семья моего брата, — Саймон смотрел сквозь меня, будто снова видел ужасную картину из своего прошлого. — Мой брат, его жена, сын и наша мать. Все они погибли от рук моих сослуживцев, которые предали меня. То, что я увидел, когда вернулся домой, до сих пор преследует меня.
— Мне так жаль. Это просто ужасно.
— Я отомстил им всем, но это не принесло мне желаемого успокоения.
— А твой отец? Он тоже погиб?
— Мой отец — не лучшая тема для разговора. Животные обращаются со своими детёнышами лучше, чем он обращался с нами. Я уверен, что даже умирая, он ни в чём не раскаялся, ё*аный дегенерат.
— О, Саймон, — я обвила руками его шею, а его руки легли на мою поясницу.
— Хоть он и был дерьмовым отцом, но я любил его.
— Настоящая любовь всегда такая. Ты любил его вопреки всему.
— Иногда любовь к кому-то выходит боком. Меня испугал его ледяной тон. Казалось, сейчас он озвучил то, о чём думал не однократно.
— Я поклялся, что больше ни с кем не стану близок настолько, чтобы… — он замолчал, обдумывая следующие слова. — Неважно. Я всё равно уже нарушил свою клятву минимум пять раз.
— Пять? — переспросила я и тут меня озарило. — Джонни, Прайс, Кайл, Алехандро и…
— И ты, Ника. Я часто задышала, пытаясь сдержать слёзы, но одна слезинка предательски скатилась по щеке. Саймон провёл по ней большим пальцем и сказал:
— Я рад этому, малышка. Благодаря вам, я понимаю, что мне есть ради чего жить.
— А если бы я ничего не вспомнила? Что бы ты тогда сделал?
— Наверное, мне пришлось бы влюбить тебя в себя ещё раз.
— И, скорее всего, я бы влюбилась.
— Без сомнения. Я, наконец, улыбнулась и моя улыбка была такой широкой, что, кажется, её концы сошлись на затылке.
– Без сомнения, - повторила я его слова и прижалась своим лбом к его.
– Ложись спать, мой любимый большой ворчун. Хочешь, я спою тебе колыбельную?
– Мне будет достаточно твоего присутствия, - он чмокнул меня в лоб и лёг, притягивая меня ближе. В его обьятиях было так тепло и безопасно, что я закрыла глаза, моментально провалившись в сон.
Утром я проснулась раньше Саймона. Снова оставшись без пригодной для ношения одежды, я залезла к Саймону в шкаф. Взяв одну из его чёрных футболок, я натянула её на себя и посмотрела на безмятежно спящего Саймона. Он перевернулся на спину и я улыбнулась - его утренняя эрекция выглядела великолепно. От пришедшей в голову идеи меня бросило в жар. Медленно подойдя к нему, я откинула одеяло и присела рядом. Нагнувшись, я провела языком по всей длине его достоинства, а затем взяла его в рот, начав медленно двигаться вверх и вниз. Саймон застонал и открыл глаза.