Никто не услышит твой зов
Шрифт:
— Это еще одна причина, по которой я к вам обратился, — заговорил Шилов. — Не может быть, чтобы мужчины сами шли на это. Но наши специалисты тоже не нашли ничего странного.
— Это само по себе странно, что не нашли, — со скучающим видом заметила Прохорова. — Даже у некриминальных трупов часто встречаются синяки и ссадины. А тут чисто, словно его неделю держали в стерильной комнате с мягкими стенами, да еще помыли и провели полную гигиену.
Кирилл удивлённо уставился на нее и бросился перелистывать свою тетрадь.
— Не ищи, — жестом остановил
Прохорова слегка усмехнулась, будто не удивлена вовсе. А вот остальные проглядели то единственное общее, что было у жертв.
— Наверняка и этот тоже, — предположил Марк.
— Скоро узнаем, — кивнул ему Шилов. — Мои ребята уже поехали к нему домой.
— Нам бы тоже поговорить с родственниками убитых, — заявил Калинин так, что возражений не возникло ни у кого… кроме Прохоровой.
— А об этом, господа, вы поговорите в Седьмом отделе, — она строго обвела всех взглядом и уставилась на Эльнара Гасановича. — Будьте добры, убрать труп из нашего морга в человечий.
Шилов вскинул брови от такого обращения к людям, но промолчал. Что тут скажешь — нелюди.
***
— Давай подытожим, — вздохнул Ворон. — Твой сраный голос говорил тебе убивать девушек, потому что они были грешницами?
— Да, — кивнул Горелов.
Они находились в маленькой комантушке, гордо именуемой доспросной. Здесь кроме квадратного стола, двух стульев и видеокамеры на высоком штативе больше ничего не было. Иван уже битый час допрашивал Горелова, но так и не смог понять — действительно у Горелова не все в порядке с головой или он притворяется?
— Я тут посмотрел досье на твоих жертв — ни в чем плохом они не были замечены.
— Ну как же? — Горелов посмотрел на фотографии восьми девушек, что Ворон разложил перед ним на столе. — Они все виновны.
— Это голос тебе сказал?
— Да, он всезнающий, — не моргнув глазом ответил Горелов.
Иван скривился и закатил глаза.
— А таблетки тебе помогают?
— Помогают. Голоса больше не слышу, — смиренно отвечал бывший маньяк.
— А он не говорил в чем же виноваты девушки? — мягко, словно ребенка спросил его Иван.
Но Горелов ответить не успел. Дверь допросной открылась и на пороге появился Константинов.
— Кончай его! — рявкнул начальник.
— Что? — опешил Ворон и посмотрел на побледневшего Горелова.
— В смысле, заканчивай с ним и дуй в переговорную! — приказал Константинов и захлопнул дверь.
— Повезло тебе, касатик. Прыгай отсюда, — угрожающе сдвинул брови Ворон и принялся убирать фотографии.
Горелову особое приглашение не требовалось. Он встал и, поклонившись, будто перед ним был не простой акудзин, а как минимум председатель Правления, испарился.
Насвистывая веселый мотивчик, Иван поднялся на этаж выше и вошел в переговорную. Все уставились на его довольное лицо, и с него тут же исчезла улыбка.
— Кто умер? — спросил Ворон.
— Мочалов, — ответил Кирилл.
— А кто это?
—
— Печально, — совсем непечально ответил Иван и сел на свободное место.
В переговорной помимо друзей присутствовали Константинов, Шилов и Богданов.
— С тебя и начнём, — заявил Константинов и сделал вид, что внимательно слушает подчиненного.
Иван сел прямо, сделал донельзя серьезный вид, будто акудзина подменили, и принялся рассказывать:
— Я не понимаю Горелова. Начнем с того, что это вряд ли он, потому что во время первого убийства он был в Солянке. Я это уже говорил и буду дальше повторять, так что смиритесь. Совершать преступления ему говорил некий голос, который слышал только он. Сейчас он пьет таблетки, которые мне продемонстрировал. Медик Солянки подтвердил, что назначил именно эти. Я уже говорил, что по всем тестам Горелов шизик. Мне стало интересно, что же говорил ему голос… — Иван выдержал мхатовскую паузу, повысив заинтересованность «зрителей». — А говорил он, что все девушки были грешны.
— Чего? — нахмурился Константинов.
— Вот так вот, — развел руками Иван. — Я не знаю, есть ли смысл докапываться до него дальше, раз первое убийство точно не его.
— Думаю, пока не стоит, — выразил мнение Кирилл.
— Возражу, — выступил Шилов. — Ты сам говорил, что в этом деле слишком странные совпадения с делом Горелова.
— Пока притянуть Горелова к ним нельзя. Иван прав — первое убийство он не совершал. Если мы рассматриваем Горелова как участника обеих серий, то надо искать либо его подельника, либо подражателя.
— Хорошо, но я бы с него глаз не спускал, — согласился Шилов.
— Ворон, — обратился к Ивану Константинов, — организуй за ним слежку. Возьми новеньких, пусть учатся работать.
— Хорошо, — улыбнулся Иван и, откинувшись на спинку кресла, заложил руки за голову, будто программу максимум на сегодня выполнил.
— Ты что сидишь, скучаешь? — обратился начальник к Марку. — Рассказывай.
— Я не нашел у нас подобных ритуалов, и пока не могу понять почему убийца выбрал именно эти растения и камни, — уныло ответил Марк, задумчиво глядя на свои ладони. — Это не совсем моя тема. У меня нет глубоких знаний по этому направлению. По-хорошему… мне нужен акудзин или человек, который даст больше информации, потому что, если я буду это искать самостоятельно, то зависну в Библиотеке надолго. К тому же я не очень хочу, что бы бывшие коллеги Горелова видели, чем я там занимаюсь.
— Почему? — напрягся Кирилл.
— Не знаю, как объяснить. Просто не хочу, — ответил Марк, тяжело вздохнув — самому себе не мог этого объяснить, а уж остальным и подавно.
— А у тебя есть такой акудзин или человек? — спросил Константинов, хмурясь.
— Наверное есть, мне надо подумать.
— Ну так думай быстрее! Медленно работаете! Так еще до одного трупа доживем! — наконец взорвался начальник.
— Так может они вообще не наши, — цинично заметил Ворон.
— Знаешь, что?! Наши — не наши, раз впряглись, отработать надо!