Никто не уйдет

Силлов Дмитрий Олегович

Большой и тяжелый русский пистолет повел себя на удивление правильно. Хоть с непривычки и тянуло руку книзу, и отдача толкалась в ладонь чувствительно. Но за счет массы АПС практически не вело в сторону, и потому почти все пули легли точно в цель.

«Ищейка», не веря привалившему счастью, растопырила клешни, разинула пасть – и с ходу получила в эту самую пасть три пули, выбившие из десен впрессованные в них титановые зубы.

Тяжелого робота такое неудобство не особо расстроило. «Ищейка» дернула башкой, но устояла на ногах. И даже ринулась было в атаку, но новая порция свинца сбила механического

каннибала с траектории броска.

Рэд стрелял не останавливаясь, уже не целясь, неважно, куда попадет, лишь бы хлестал свинец по бронешкуре, лишь бы выиграть еще несколько мгновений, а там, глядишь, повезет – ведь и в Зоне, и в жизни везет обычно тем, кто не стоит на месте, ожидая милостей от судьбы, кто прет напролом, брызгая злыми слюнями на стекло защитного шлема и стреляя на бегу – словами, пулями, эмоциями, действиями, подчиненными одной-единственной цели…

Одного боялся сталкер – что патроны кончатся раньше, чем он успеет. Но они не кончались, за что большое и искреннее спасибо тому русскому, кто придумал такой пистолет…

И Шухарт успел. Последними двумя выстрелами он все-таки сбил с ног «Ищейку» и, мощно оттолкнувшись ногами, прыгнул через нее, успев увидеть прямо под собой страшную клешню, клацнувшую в дюйме от подошвы его ботинка.

А потом он упал. Не особо удачно, на бок, потому что не успел приноровиться к механике костюма новой модели и прыжок получился дальше, чем Рэд рассчитывал, прямо на кочку. Да и хрен с ней, с кочкой, главное, что живой пока что. Теперь бы успеть пистолет перезарядить, и тогда…

Перезаряжать АПС не потребовалось. Потому что из «мертвой трясины» беззвучно прилетели пули. Ударили по левой лапе робота, встающего с земли, заставив того снова шлепнуться на бок… как раз под основание «веселого призрака», вылезающего на твердую землю.

Все произошло моментально. Надрывный визг на самой высокой ноте – то ли аномалия перетрудилась, то ли «Ищейка» закричала пронзительно, хотя вроде по технологии не должна была бы… и на размытый человеческий силуэт «веселого призрака» плеснуло белесым, тягучим, с гнойно-зелеными разводами. А потом из аномалии во все стороны брызнули мелкие металлические осколки, будто граната разорвалась. Один рванул плечо Рэда, но костюм спас, ощущение было, будто кулаком ударили от души, но через подушку. Получается, зря он Нунана хаял. Не наврал толстяк, за что ему и его конторе тоже отдельное с кисточкой…

«Веселый призрак» стоял на краю «мертвой трясины» – теперь спокойный, выдохшийся, неопасный, и, как показалось Шухарту, слегка обалдевший от того, что он только что перемолол. Так тебе, будешь знать, что такое синтетическое мясо, которым нашего брата в фастфудах пичкают. Долго им тебе рыгаться будет теперь с непривычки, сволочь аномальная.

Между тем вторая «Ищейка», та, что с другой стороны «мертвой трясины» стояла, увидев такое дело, взвизгнула пилами недовольно – и рванула обратно, в сторону рощи с кривыми соснами, формой стволов напоминающими змей, которых изрядно долбанули током. Зона кого хочешь изменит. Не то что деревья, механизмы мутируют. Вон чешет безглазая псина с клешнями, только ее и видели. Вряд ли в ее башку программисты вкладывали умение делать выводы из гибели напарника…

А из трясины, кстати, торчала рука с зажатым в ней автоматом. Правда, недолго. Ржавая тина зашевелилась, и из вязкой аномалии вылез весь Снайпер, грязный, как незнамо что. Это он, конечно, правильно сделал, что в «мертвую трясину» нырнул, уходя от осколков, но видок у него сейчас был жутковатый.

– Вот таким образом, – сказал стрелок, выбравшись на твердую землю и ища глазами лужу побольше. – Кстати, благодарю.

– За что? – мрачно поинтересовался Шухарт.

После таких вот приключений у него всегда портилось настроение. Вроде б радоваться надо, что живые остались, но как-то все равно на душе погано, когда лишний раз осознаешь, к какой мерзкой пакости твоя душа прикипела, да так, что не отодрать ее, не вернуть обратно никакими силами. Хуже наркотика эта Зона, будь она трижды проклята…

– За то, что ствол достал после того, как пультом щелкнул. Значит, один уходить не собирался. Хотя неразумно это, на боевого робота с пистолетом бросаться. Можно считать, повезло тебе с этим «призраком».

И тут же поправился:

– Нам повезло.

– Скорее, тебе, – сказал Рэдрик, доставая фляжку из бокового кармана и делая большой глоток. – Я пистолет для подстраховки достал. Чисто на всякий случай.

– Ладно, замнем для ясности, – сказал Снайпер, наклоняясь над лужей с мутной дождевой водой. – Пять минут – и отправимся.

– Вряд ли ты пятью минутами отделаешься, – заметил Рэдрик, пряча флягу и доставая сигарету. – Тут на четверть часа работы.

– Как раз время для твоих вредных привычек, – хмыкнул вредный русский, плескаясь в луже. – Там еще я вроде пакет с «колесами» заметил.

– Не употребляю, – отозвался Шухарт. – Курева, спиртного и Зоны хватает с лихвой.

Сказал – и заметил с удивлением, что настроение вроде как улучшилось немного. И почему так, понял как-то сразу. Потому, что не осталось в Хармонте настоящих сталкеров. Словом перекинуться не с кем, погибли или в тюрьмах сидят все те, с кем когда-то сиживали в «Боржче» допоздна, вспоминая былое. Одна молодежь, понаехавшая со всего света в надежде урвать за периметром свой кусочек дармового счастья. Но не бывает оно даром ни для кого, а уж Зона за свои дары вообще втридорога, по полной вытрясает судьбы, души и жизни. А это ж святое после хорошей заварушки языком почесать, опрокинуть по маленькой… Подумал Рэд, вздохнул – и вновь достал из кармана фляжку.

– Будешь?

– Не откажусь, – сказал Снайпер, вылезая из лужи и стряхивая с перчаток мутные капли. – Твою мать, как же я обожаю все эти приключения, а особенно такую вот поросячью гигиену после них.

– Понимаю, – хмыкнул Шухарт. – Это любовь на всю жизнь. В смысле, я не про гигиену, а про приключения.

И, скользнув взглядом по большой луже, в которой плескался Снайпер, снова закаменел лицом. Вспомнил, как относительно недавно полз вон там, неподалеку, где трава, спаленная «дьявольской жаровней» до сих пор не выросла, как своим телом Артура прикрыл, «отмычку» свою, в жертву «мясорубке» предназначенную. И ведь не о том думал тогда, что человека спасает, хорошее дело делает. Совсем не о том. Помнил он эти свои мысли, мол, если этот сопляк сейчас поджарится, можно просто сразу обратно поворачивать. Потому что без него ничего не получится…