Никто не узнает правду
Шрифт:
Нельзя сказать, чтобы за всю свою долгую жизнь мисс Калахен никогда не задумывалась о детях. Иногда она размышляла, что неплохо было бы завести семью, однако вся ее энергия уходила на общественные дела и, приняв в себе эту особенность Банни решила, что как мать она скорее всего будет уделять недостаточно внимания своему наследнику, а стало быть, не стоит мучить ребенка. Ее персидской кошке Шерил, предпочитавшей большую часть времени спать на спинке дивана, внимания хозяйки вполне хватало.
Однако сейчас, на закате жизни, услышав эту жуткую историю про найденного в лесу малыша, Банни Калахен вдруг осознала, что ей страстно хочется опекать кого-то более
И вот так через пару месяцев после странного происшествия, аккурат под Рождество, молчаливый мальчик, названый Люциусом, поселился у Банни. Имя ему дала сама Калахен. “Он принес свет в мою жизнь”, - объясняла старушка свой выбор.
— Панкейки с кленовым сиропом, — Банни поставила тарелку с румяными блинчиками перед ребенком, — твои любимые. А после обеда мы будем наряжать елку.
Люциус безучастно придвинул панкейки ближе, и с лицом, не выражающим ни единой эмоции, начал поглощать свой завтрак. Сложно было понять является эта еда его любимой или же это выдумка Банни. Все, что готовила старушка мальчик съедал до последней крошки, не выказывая при этом ни удовольствия, ни отвращения.
— Ты любишь Рождество, Люциус? — мисс Калахен погладила ребенка по волосам. Люциус равнодушно пожал плечами. — О, должно быть, твои родители не праздновали Рождество. Но у меня самая большая в Блэклейке елка. Она обязательно тебе понравится.
Банни достала из подвала три огромные коробки, доверху наполненные рождественскими декорациями. Каждый год она сама, словно ребенок радовалась празднику и вот, наконец, ей есть с кем разделить эту радость. — Здесь все для украшения двора, — старушка извлекла из контейнера огромную аккуратно свернутую в рулон электрическую гирлянду, которую она обычно вывешивала на внешнюю сторону дома. — А это — наш дорогой Санта, — Банни вытащила тридцатидюймового Санта Клауса с длинной белой бородой и мешком, в котором что-то бренчало. Она нажала на кнопку, и фигурка медленно начала двигаться в такт известной мелодии. “Хо-хо-хо” повторял Санта, пока подсевшие за время лежания в подвале батарейки совсем не выдохлись.
Люциус наблюдал за всеми приготовлениями с интересом, но без особой радости. Вслед за Банни он доставал из пластиковых контейнеров игрушки: позолоченные часы, огромные серебристые шары, стеклянные шишки, маленьких бельчат с желудями и орешками, электрические свечи и гирлянды с фонариками. Как и мисс Калахен, мальчик аккуратно вешал их на огромную пушистую ель, ветви которой были облеплены искусственным снегом. Однако, как и всегда с Люциусом, было сложно понять, насколько ребенку нравится это занятие.
Закончив украшать рождественское дерево, Банни и ее воспитанник перешли во двор. Знаменитый сад Банни Калахен хоть и был покрыт весьма густыми слоем снега, но и зимние растения в нем водились — два куста остролиста, ровный ряд можжевельника и пара тисовых деревьев радовали глаз даже в холодную пору. Однако сегодня некоторые горожане останавливались у дома мисс Каллахен вовсе не для того, чтобы полюбоваться растительностью. Особо любопытные жительницы Блэклейка с интересом наблюдали как Банни и “этот ее мальчик”, как они теперь называли Люциуса развешивают огромную гирлянду
— Банни просто чудо! — Джорджина Принстон благоговейно сложила на груди руки, — дать малышу кров, заботу и любовь — это так великодушно с ее стороны.
— О, да! — Френни Полсен, припарковавшаяся у тротуара, чтоб поглазеть на ребенка тут же включила приторный елейный тон, — наша Банни просто сокровище. — Я привезла ей и мальчику чудесные свитерочки.
Френни вышла из машины и извлекла на божий свет, лежавшие на заднем сидении рождественские свитера с оленями невнятного размера. На самом деле она не покупала их специально для мисс Калахен и Люциуса, а просто из алчности схватила на какой-то распродаже, сама не зная зачем. Однако теперь, эти никчемные дешевые кофты могут стать ее входным билетом в дом Банни, с которой она никогда не дружила близко. Старушка не любила сплетничать, и скромная жизнь Калахен не представляла особого интереса для местных кумушек ровно до того момента, пока в ее доме не появился мальчик. Теперь же многие из тех, кто любит чесать языком без умолку, мечтали пробраться в жилище Банни и хорошенько рассмотреть странного Люциуса.
— Банни, ей Банни! — Френни радостно махала рукой, — смотри, что я вам привезла. Подарок к Рождеству!
— О! — мисс Калахен вежливо удивилась, — это так мило с твоей стороны Френсис. Но до Рождества ведь еще почти три недели.
— Время летит так быстро, не успеешь глазом моргнуть как уже пора жарить гуся! Правда Люциус?! — Френни Полсен жадно всматривалась в мальчика, стараясь понять изменился ли он с той поры, когда она видела его в больнице.
Люциус смотрел на медсестру своим фирменным взглядом, в котором выражалось одновременно все и ничего.
“Мурашки по коже от этого ребенка”, - подумала Френни, а вслух сказала, — О, кажется наш малыш немного подрос!
Вечером они с Ритой Фейвор тщательно перемывали кости Банни.
— Ты только подумай, что с ними станет, когда Банни сыграет в ящик? — Рита отпила дешевого вина, и пододвинулась ближе к камину, — сколько ей семьдесят пять? Восемьдесят?
— О, дорогая, не будь такой злой! — Френни снова врубила набожную тетушку, — Мисс Калахен весьма крепкая старушка. Думаю, она протянет до девяноста, а то и больше. В любом случае к этому времени Люциус повзрослеет.
— Он так до сих пор не сказал не единого слова?
— Насколько мне известно, нет.
— И как он будет жить такой молчаливый?
— Господи Рита! Ну живут же как-то глухонемые!
Френни наскучила тема Банни, поэтому она ловко перешла на обсуждение сплетен о Линде Ли Сноуден.
А Блэклейк вовсю готовился к Рождеству. Витрина каждой уважающей себя лавчонки была уютно окаймлена еловой гирляндой, деревья опутала паутина электрических огоньков, а в меню пекарни Эндрю Зиглера традиционно появилось горячее какао с маршмеллоу, марципановые орешки с золотой посыпкой и фирменный австрийский штрудель с яблоками. И вот, за неделю до праздника, ясным декабрьским утром выходного дня, когда многие любят нежиться в кровати с чашкой ароматного кофе, фермер Гарри Холивел, проезжая на своем пикапе поворот в лес, обнаружил страшную находку, которая потрясла весь городок. Сперва он решил, что кто-то выкинул на обочину большой мешок с мусором и хотел было довезти его до свалки, но подойдя поближе рассмотрел нечто ужасное. На камне, возле дороге лежала мертвое женское тело, одетое в черное платье. Голову трупа украшал венок из черных цветов, а лицо прикрывала вуаль, тоже черная. Мистер Холивел подошел поближе и ахнул.