Никто не узнает
Шрифт:
— Я сильно изменилась, Глеб? — спросила девушка и губы ее болезненно скривились.
— Да, — честно ответил Глеб.
С Дашей и впрямь произошли какие-то непостижимые метаморфозы. Ничего в ней не осталось от красивой, холеной, уверенной в себе и стервозной девицы, которую знал когда-то Глеб.
Судя по ее наряду, состоящему из короткого золотого
…пик вульгарности…
платья, грязно-белой, замызганной
…что мне это напоминает?…
шубки и по яркому, но поблекшему и кое-где размазавшемуся макияжу, можно было спорить, не боясь проиграть, на то, что Даша гуляла всю ночь и дома еще
Девушка, очевидно по пристальному взгляду Глеба, уловила ход его мыслей. Ее узкие бледные губы растянулись в подобии улыбки. Рукой с длинными, остро подпиленными ногтями, Даша провела по своим, напоминающим паклю, розовым когда-то волосам, которые сейчас заметно отрасли и показывали, что натуральный Дашин цвет волос, как и у большинства славянских женщин — пепельно-русый.
— Я совсем опустилась в последнее время, да, Глеб? Если бы ты знал все, ты не стал бы осуждать мня за это… Если бы ты знал… Я бы все отдала за то, что бы все вернуть… Я никогда не приехала бы сюда! Я сидела бы в Киеве. Я смогла бы со временем забыть, найти себе кого-то вместо Яна, смирится с тем, что ему может быть хорошо с кем-то кроме меня… Но я все бросила и приперлась! Самодовольная дура! Какая же я дура, Глеб! Зачем? Зачем я приехала?!
— Зачем? — ухмыльнулся Глеб. Этот вопрос был скорее риторическим, потому что ни для кого не была секретом причина по которой приехала Даша.
Впрочем, она ответила на этот вопрос:
— Я вернулась завоевать Яна! От него бежать нужно было, а я… — Даша задумалась о чем-то, потом подняла глаза на парня: — Нам поговорить надо, Глеб. Я пыталась поговорить с Яном, но, он не хочет меня слушать… Он мне почему-то совсем не верит. Хотя, он конечно, прав и я сама во всем виновата. Я же обманывала его столько раз, а когда пришло время правды — он мне уже не поверил.
Вновь последовала пауза, заставившая Глеба занервничать. Он что-то все меньше понимал какого черта Дашка приперлась к нему утром в воскресенье и портит настроение своими депрессивными рассуждениями и потасканным видом!
— Если тебе и в правду нужно сказать мне что-то важное, то говори быстрее! — довольно грубо потребовал Глеб. — У меня полно дел!
Даша, словно проснулась.
— Да, — сказала она. — Да, хорошо. У меня и самой мало времени — есть одно неотложное дело… Понимаешь Глеб, я влипла в историю. Гнусную, грязную историю из которой я не могу выбраться, потому что… Этот человек, Глеб… Это чудовище… Он никогда меня не отпустит! Все дело в том, что я слишком много знаю… Боже мой, Глеб, а ведь все начиналось, словно сказка! Я не вру. Он в самом деле создал для меня сказку, но оказалось, что это было все равно, что сыр в мышеловке! И я попалась! Я попалась, как последняя дура!
— Даша, я вообще не понимаю о чем ты говоришь!
— Твое счастье, — ответила она с горестной улыбкой. Глебу даже показалось, что она собирается заплакать, но это была лишь гримаса. — Ты не представляешь, какие гнусные вещи, он заставлял меня делать… Жуткие вещи… Если бы ты знал, что он со мной делал. Но, — Даша хихикнула и погрозила кому-то невидимому пальцем. — Я его обману! Я все придумала. Он столько времени манипулировал мной при помощи героина, что… Знаешь, Глеб, это только недавно пришло мне в голову… Конечно, пришлось кое-что запасти, что бы все прошло гладко… Знаешь, как говорят — клин клином вышибают. Это на самом деле выход. Единственный для меня. Безболезненный. Я что-то в последнее время очень боюсь боли… Надеюсь, что ты не осудишь меня, когда узнаешь обо всем.
— О чем? — осторожно спросил Глеб. Он все еще мало что понимал в этих Дашиных бессвязных высказываниях, но его насторожили такие слова, как "героин", "страшный человек", "единственный выход".
— Обещай, что будешь беречь Яна! — выдвинула Даша свое главное требование. — Он… Он не виноват ни в чем! Хотя, если бы не он, то я не попала бы в эту историю… Но Ян же не виноват в том, что я на столько его любила!
— Даша, что ты говоришь? От чего мне нужно беречь Яна? От кого?!
Но девушка его словно не слышала. Глебу даже показалось, что перед ним просто свихнувшаяся девица и не больше.
Ее лицо вдруг озарила хитрая улыбочка и девушка запустила руку в свою черную, так не вязавшуюся с бело-золотым нарядом, сумочку.
— Тебе, наверное, интересно узнать кто такая Мальвина? Ведь, если я тебе об этом не расскажу, эта тайна умрет месте со мной!
Даша извлекла из недр сумки голубой парик и помахала им перед Глебом.
— Догадываешься?
Она напялила парик на голову и с довольным видом спросила:
— Ну как? Хорошая идея, правда? Кому придет в голову, что на самом деле у Мальвины розовые волосы!
Даша рассмеялась, довольная замешательством Глеба.
— Зачем?! — воскликнул он, чувствуя, что у него просто закипают мозги. — Зачем тебе это?!
— Если бы не я, то он бы нашел способ и твоя девочка сейчас мало чем бы отличалась от меня… Глеб, я пришла просить у тебя прощения за все, что сделала вам плохого. Я же во многом ему помогала… Я бы переступила и через твою девушку, но… Она красивая такая и не стерва совсем. Она мене чем-то понравилась даже… Хотя, знаешь, если быть совсем честной — мне нужна была та доза… Вот так. А девушка твоя все равно — хорошая. Я против нее ничего не имею. И тогда, на даче… Ты помнишь… Тогда он хотел ее, но я отговорила. Устроила ему такой скандал с истерикой, что ему стало совсем не до нее…
— Даша, — Глеб медленно приблизился к ней. — Даш, а скажи мне кто он, а?
— Он — чудовище, — тихим шепотом ответила она и поднялась с кресла. — Я и так о многом тебе рассказала. А ведь пока я тут с тобой болтаю, время уходит. У меня его не слишком много. У меня сегодня есть одно важное дело. Самое важное в моей жизни.
Сказав последнюю фразу, Даша замолчала, склонив голову, словно задумавшись над чем-то, а потом громко расхохоталась.
— Ну я и ляпнула! — смеялась она. — Самое важное в жизни…. Ой, ну надо же!
Она смеялась и пятилась к двери.
— Пока, Глеб. Не вспоминай обо мне плохо.
— Подожди! Давай я провожу тебя или отвезу. Куда тебе нужно?
— Не надо ничего, — Даше отрицательно замахала головой. — Я хочу пройтись. Хочу запомнить как следует этот сранный мир…
Даша торопливо вышла из комнаты. Глеб медленно опустился в кресло у стола, где только что сидела Даша. В его голове сейчас с бешенной скоростью проносились обрывки этого разговора. Некоторые он отбрасывал, а некоторые складывались сами собой в картинку — страшную, опасную и живую картинку.