Никто не виноват
Шрифт:
Юля выдохнула. Удалось хоть как-то разрядить обстановку.
Они ели и пили вино, наслаждаясь тишиной и красотой этого места, от речки веяло прохладой, что было прекрасно после душного шумного города. Когда с едой было покончено, Саша подвинул корзину в сторону, лег поперек покрывала, а голову положил Юле на колени. Она рассматривала его лицо, словно старалась запомнить: густые брови, между которыми пролегла глубокая морщинка, темно-серые глаза в обрамлении длинных темных ресниц (Зачем мужчинам такие ресницы? Какая-то природная несправедливость…), длинный нос с небольшой горбинкой и губы – такие мягкие… притягательные…
Саша взял её руку и поднес к своим губам, поочередно целуя каждый пальчик. От этого кровь по венам побежала быстрее. Невероятно, как любое его прикосновение, даже крайне целомудренное, вызывало в ней бурю эмоций и такое дикое желание, что она стала считать себя немного озабоченной. Но мысли о том, что когда-то все его действия все-таки приведут их в одну постель, пугали её до умопомрачения. Как она сможет преодолеть тот барьер, который возник после «ночи четверга», пусть даже с любимым мужчиной? Память вновь вернула её к тем событиям: вот Руслан срывает с неё белье, потом наваливается всем весом и… Ей стало трудно дышать. К горлу подступил комок, и голова закружилась, внизу живота резко потянуло.
– Что с тобой? – Саша поднялся на локте и внимательно присмотрелся к девушке. – Ты плохо себя чувствуешь?
– Все в порядке. – Но вид её побледневшего лица говорил о другом.
– Я вижу, что нет.
– Наверное, переизбыток кислорода. Голова немного кружится.
– Давай вернемся к машине пешком. Пойти сможешь?
– Конечно, смогу. Я хорошо себя чувствую. – Она приврала, конечно. Было досадно, что идиллия их нарушилась и придется возвращаться в мир, который совершенно её не радует. Хотелось не расставаться с ним ни на секунду, чтобы он всегда был рядом, согревал своим теплом и смотрел вот так, словно она его вселенная. Но пора возвращаться в реальность.
А что если он с ней только из-за своего брата? Может на самом деле он все знает и хочет загладить его вину перед ней? Да нет… Она бы почувствовала… Наверное…
Юля думала об этом всю обратную дорогу.
Они распрощались с хозяином базы и катились по трассе по направлению к городу.
– Сергей – очень приятный человек. Вы давно с ним знакомы?- Ей было необходимо нарушить молчание, повисшее над ними, как туча.
– Довольно давно. Он – нормальный мужик. Хоть сейчас видимся мы редко, раньше чаще, когда родители были живы… - Он осекся. Было видно, что эта тема до сих пор болезненна. Он вдруг затормозил и, свернув на обочину, остановил машину. Потом сказал, глядя перед собой невидящим взглядом:
– Когда родители разбились… Мне сказал об этом дед. Весь мир разлетелся на куски. Я совершенно не понимал, что мне нужно делать… как жить дальше. Нужно было принимать взрослые решения, к которым я был совершенно не готов. – Саша достал из бардачка пачку сигарет и прикурил одну, выпуская дым в приоткрытое окно. Юля молча наблюдала за ним. – Мы с отцом много спорили. Мама постоянно нас разнимала. Он хотел, чтобы я продолжил его дело, здесь, занимался отелем. А мне хотелось заграницу. Там настоящее будущее, все возможности… Я так думал. Вернее, до сих пор так думаю. – Морщинка у него на лбу как будто стала глубже.
– Когда Рус повзрослел настолько, что мог уже сам решать свою судьбу, у нас состоялся серьезный разговор о его будущем. Перед ним сейчас все пути открыты. Он может заниматься, чем захочет, и где захочет.
– Поэтому ты решил, что он может воплотить твои несбывшиеся мечты?
Он посмотрел на неё, словно увидел впервые:
– Я думал, он сам этого хочет. – Парень вздохнул. – Потом появилась ты… И все полетело к чертям.
Саша отвернулся в окно:
– Мне позвонили из больницы в пятницу утром. Сказали: «Вашего брата нашли в искареженной машине в кювете возле дороги, отвезли в реанимацию». Все как в тумане происходило. Как я ехал в больницу, потом машину забирать, точнее, что от нее осталось, как вернулся в отель... Все как во сне. – Он затянулся и выдохнул струю дыма. – Ты понимаешь, Рус был самым родным мне человеком после смерти родителей. – Прочистив горло, парень замолчал.
– Почему был? – Спросила Юля охрипшим голосом.
– Потому что теперь есть еще ты. – Он посмотрел на неё и выкинул сигарету в окно. Юля не знала, что сказать. От таких откровений у неё мурашки побежали по коже. – Я хочу, чтобы ты была со мной. Я совершенно не понимаю, что происходит, раньше никогда такого не испытывал, но чувствую, что не могу без тебя. Хочу тебя так, что член ломит… Даже сейчас, ты смотришь на меня, а я хочу сорвать твою одежду и трахать, пока не кончатся силы в таких позах, о которых ты даже не подозреваешь. И, видит Бог, с каждой минутой сдерживаться становится труднее. – Он тяжело дышал, смотря взглядом хищника, готового броситься на добычу.
Из глаз Юли покатились слезы. Она пыталась сдержать этот порыв слабости, но плотину вдруг прорвало, и поток уже невозможно было остановить.
– Он изнасиловал меня. – И она, закрыв лицо руками, заплакала навзрыд.
***
«Он изнасиловал меня»
Слова врезались топором в район мозжечка. Он сидел в ступоре какое-то время, пока её плечи сотрясались от рыданий.
– Что ты сказала?..
Но Юля не могла говорить, она плакала, вытирая лицо руками, потом открыла дверь машины и вышла наружу. В мгновение ока он выскочил на улицу и сгреб в охапку её трясущееся тело, прижав к груди голову девушки и покрывая поцелуями её макушку.
– Прости меня. Слышишь? Я просто идиот… Прости. – Он взял её заплаканное лицо в свои ладони и посмотрел прямо в глаза. Потом накрыл губами её губы, как будто стараясь стереть страшные слова, которые она только что сказала. Юля обвила своими руками его талию и ответила на поцелуй.
Этот момент, как дежавю – они уже стояли так однажды возле машины, она плакала, он прижимал её к себе. Только тогда ему не была известна причина этих слёз. И, конечно, Елисеев никак не мог ожидать, что все настолько серьезно. Он отстранился и вцепился серьезным взглядом в её глаза:
– Извини меня за бесцеремонность, но мне нужно понять, что ты сейчас сказала. Что это значит?
Юля сделала глубокий вдох и чужим голосом сказала:
– Руслан лишил меня девственности. Тогда. В ту ночь.
Елисеев совершенно перестал понимать, что за херня вообще творится.
– Лишил де… Чего?!
Юля высвободилась из его объятий и молча зашагала прочь по обочине.
Саня догнал девушку в два счета и, схватив за руку, развернул к себе.
– Ты хоть понимаешь, что сейчас сказала? – Его глаза горели, как два прожектора.