Никтопия. Трое из рода "хэ"

Донтфа Евгений Викторович

– Знаю. Я так и не сумел добиться от Миши для чего он нужен. Там никто не живет и ничего вроде не хранится.

– Да. Сегодня я видел как туда сопроводили восемь взрослых люксоров и заперли за ними дверь. Вразумительного ответа для чего это я так и не получил. Мол, они уходят. А куда уходят непонятно.

В офис вошел Василий Иванович.

– Ну как там энергоблок?
– Поинтересовался МакГрегор.

– А чё такое? Свет есть, тепло есть, значит всё в порядке, - зевая, ответил дядя Вася, уже совершенно позабывший причину якобы по которой он покинул свой дежурный пост.

Стэн весело поглядел на Джона.

Уходя спать, МакГрегор приказал молодому человеку разобраться с одним из "пионеров", который залез в какую-то хитрую расщелину и теперь никак не мог оттуда выбраться. А также выяснить почему перестали работать три сейсмодатчика, установленные на громадном плато,

прозванным Челобитным, ибо при установке этих и других приборов, Василий Иванович попал ногой в какую-то незаметную дыру в грунте, упал и крепко приложился лбом к одному из валунов.

– Справишься?
– Спросил Стэн, испытующе глядя на молодого человека.

– Могу глайдер взять?
– В голосе Джона звенела плохо скрываемая радость.

– Конечно, - усмехнулся МакГрегор.
– До застрявшего пионера километров триста.

– Не а чё глайдер?!
– Язвительно воскликнул дядя Вася.
– Пусть на лыжах шуршит, вы же оба такие спортивные спортсмены.

Стэн поднялся с кресла, сладко потянулся и благодушно произнес:

– А господину Гладкову я напоминаю, что во время дежурства ему вменяется в обязанность надлежащим образом следить не только за всем оборудованием, но также и за биопоказателями всех членов команды. И если мой второй помощник хотя бы коленку себе оцарапает, то господин Гладков отправится на мультиморфных лыжах в кругосветное путешествие по Никтопии.

– Ага, - усмехнулся дядя Вася, - а за биоритмами сна тебе не последить, товарищ самый главный командир? Чтоб кошмаров не было.

– А Никтопия больша-ая, - весело протянул Стэн, - полторы вашей любимой Первой Земли, мистер Гладков. Так что на лыжах вам до-олго шуршать. Если что.

10.

Джон любил такие поездки. Когда ты один в теплом уютном глайдере, под практически невидимо-прозрачным материалом фонаря, мчишься в трех метрах над поверхностью абсолютно чуждого пустынного мира под черно-синим сверкающим звездным небом. Всякий раз его охватывало непередаваемо приятное ощущение какой-то дикой завораживающей свободы вперемешку с упоительным чувством то ли гордости то ли самодовольства и за себя лично и за всё человечество в целом. Так сказать, за весь род "хэ". Ибо вот он, маленький человечек посреди холодного, темного, пусть не враждебного, но абсолютно равнодушного мира, скользит с огромной скоростью над сумрачными каменистыми равнинами в чудесном аппарате, замысленным и созданным множеством прекрасных людей, оказавшихся способными воплотить дерзновенный полет своей мысли в реальное устройство. Он представитель великого племени, изменяющего материю и покоряющего пространство. И в тоже время Джон испытывал очень тонкое, почти щемящее удовольствие от того безбрежного созерцательного одиночества в котором он оказывался во время этих поездок. Это была удивительная смесь эмоций, радость сопричастности к человечеству и пугающий восторг при мысли о ужасной отдаленности и отделенности от него.

В гараже стояло два глайдера. Согласно всем инструкциям по технике безопасности полагалось чтобы в двеллдоуме было как минимум две подобные машины. И хотя менеджеры-кураторы никтопианского проекта пытались экономить на чём только можно, ибо обе шахты и весь координационный отряд всё еще были как бы экспериментом, нарушить это условие инструкции они не посмели. Но один из глайдеров был ужасно старым, пережившим уже три экспедиции, последняя из которых к тому же была на Эйволу, известную своими крупными вредными насекомыми, и постоянно барахлил. В конце концов он вообще перестал работать и теперь стоял в гараже в разобранном виде, а Стэн вел яростную переписку с корпоративным отделом обеспечения, требуя чтобы прислали новый глайдер или квалифицированных ремонтников со всем необходимым оборудованием и запасными частями. Это продолжалось уже несколько альфа-месяцев. Служба обеспечения вяло отвечала в том духе, что команда координационного аналитика может со всем справиться сама и время от времени для ремонтных работ над несчастным транспортным средством отряжался Василий Иванович. Последний этим был крайне недоволен, ибо считал чуть ли не преступлением против человечности когда на него взваливали работу, которая по его мнению никак не входила в круг определенных ему должностных обязанностей. Причем с каждым альфа-месяцем пребывания на Никтопии каким-то магическим образом этот круг неумолимо сужался.

При удаленном содействии какого-нибудь инженера из технического отдела "Синана", дядя Вася от силы полчаса ковырялся

в электронных недрах глайдера, после чего сердитый возвращался в офис и ни к кому конкретно не обращаясь, громко высказывался о своей тяжелой доли: "Полдня там раком простоял уткнувшись харей в это ведро, а толку с гулькин хер! Сгнило уже всё к чертям собачьим, так нет, все равно, давай, дядя Вася, наяривай, корпи как гном в штольне!" И в сторону Стэна метались огненные взгляды. "Солевые отложения с палец толщиной, а похер, паяй поверху. А еще этот мудазвон косоглазый уму-разуму меня учит: проверьте контакт в блоке распределения! Там в этом блоке дорожек уже не видно, всё говном эйволских тараканов заросло. У себя в мозгах пусть сначала контакт проверит! Мудило плоскомордое! Мозги жиром заплыли, забыл уже как отвертка выглядит. Сидит там себе в кресле, жопой мух ловит. А дядя Вася давай, на передовую, вкалывай, как шлюха в белой пагоде. Отсасывай не разгибаясь!" Иногда дядя Вася распалялся до такой степени, что Стэн не сразу решался и спросить каковы собственно результаты столь ужасно тяжкого труда. Впрочем единственным результатом всегда было то что старенький глайдер приобретал все более и более разобранный вид.

Джону очень нравилось чувствовать как мощная машина, слегка покачиваясь и вибрируя, поднимается в воздух, затем, пока не наберет скорость, словно бы клюет носом, пытаясь нырнуть вниз, да так что порой в животе на миг возникала пустота. А потом включались тяговые двигатели, вибрация исчезала и глайдер начинал бесшумно скользить вперед. Окружающий пейзаж начинал стремительно плыть назад. Если поверхность была более-менее ровной, движение порой становилось настолько плавным и неизменным, что становилось практически незаметным. Джон никогда не использовал автопилот, ему очень нравилось держать в руках штурвал и чувствовать как машина, сливаясь с ним, чутко повинуется его желаниям и он старался не отказывать себе в этом удовольствии.

Правда на Никтопии случались сильные ветра, которые осложняли движение на глайдере и управление им. Вот и сейчас, практически боковой ветер в 16 м/с то и дело норовил столкнуть машину с курса. При этом молодому человеку приходилось в свете фар или по радару следить за ямами, выступами и массивными валунами, дабы уберечь и себя и глайдер от резких падений и взлетов. Но при этом он всё равно упорно отказывался передоверить управление скольжением автоматике. Более того, он то и дело придавливал педаль акселератора, с восторгом чувствуя как увеличивается и без того уже немаленькая скорость. Темная равнина за стеклом начинала размываться. В кабине, справа в воздухе, возник экран и на нем хмурый лик с зеленой бородой:

– Ну ты, гонец Золотая пятка, - буркнул лик, - не втапливай так. А то еще коленку оцарапаешь.

Джон усмехнулся и послушно сбросил скорость.

Застрявший робот-разведчик, "пионер", имел шарообразную форму, около одного метра в диаметре. Таких роботов команды Первых партий прозвали "колобками". Конкретно этот "пионер" явно уже видал виды и Никтопия судя по всему была не первой его планетой. Кроме вмятин, потертостей, почерневших обугленных проплешин на его корпусе чьей-то шаловливой рукой также была нацарапана надпись: "Пионер, береги природу, твою мать!" Джон улыбнулся. Это было извечной проблемой, сохранение равновесия между эффективным исследованием планеты, за которое естественно ратовали суровые бескомпромиссные парни из Первой партии и бережным отношением к природе нового мира, за которое грудью вставали так называемые "киплайферы", хранители жизни, члены огромной разветвленной организации, которая приобрела немалое влияние в Звездном Содружестве. И неведомый автор как бы выступал на стороне киплайферов. Но молодой человек понимал, что это ирония и догадывался кто автор.

Пионер действительно залез в некую хитрую расщелину, которая еще к тому же закрывалась неудобным выступом сверху, который не давал роботу воспарить и выбраться из ловушки. Но удивило Джона то что проход, по которому пионер попал туда, оказался перекрыт окоченевшим трупом люксора. Застыв, молодой человек в свете налобного фонаря смотрел на серо-желтое, угловатое мертвое тело инопланетянина и никак не мог понять что происходит. Как здесь появился труп и почему "пионер" не хочет оттолкнуть его и выбраться обратно по проходу. Ответ на второй вопрос он получил довольно быстро. Направив на труп биосканнер, молодой человек чуть не вздрогнул от зарябивших на экране ярко-зеленых линий. Внутри мертвого тела буквально бурлила жизнь. Видимо какие-то насекомые или черви получили удачный шанс для размножения. Джон почувствовал омерзение.