Нил Сорский и традиции русского монашества

Романенко Елена Владимировна

Сам Нил Сорский до пострига, как сообщает «Повесть» Плешкова, тоже, видимо, начинал дьяческую карьеру: он был «книгьчий судиям» [10] . Привычка к постоянному «книжному учению», точность и аккуратность в любом деле — эти яркие черты характера преподобного Нила были выработаны им, видимо, еще в годы дьяческой службы.

Постриг преподобный Нил принял в Кирилло–Белозерском монастыре. Принимая столь ответственное в своей жизни решение, будущий преподобный должен был очень хорошо и не понаслышке знать эту обитель. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что жизнь обоих братьев Майковых была тесно связана с Кирилло–Белозерским монастырем. Андрей Майко не раз возил сюда и в соседний Спасо–Каменный монастырь на Кубенском озере милостыню от членов великокняжеской семьи.

10

«Повесть о Нило–Сорском ските» (С. 16). Довольно сложно точно определить этот термин. Г. М. Прохоров предполагает, что название должности отражает «какую–то связанную с книгами и судом реальность», хотя оно «заимствовано из Библии (Второзак., I, 15., Иис. Нав., VIII, 33)». См.: Прохоров Г. М. Нил Сорский // Словарь книжников. С. 133.

И. И. Срезневский приводит примеры из древней литературы, что судия–это церковная должность; судия — решитель, произносящий приговор (Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. СПб., 1903. Т. 3. Вып. 2. Стб. 600–601); кънигъчии — книжник. «Кънигъчия наричет, иже с усрьдьныим чтением божьсныих писаний богатство в себе разума съготовивъша новааго же и ветъхааго завета» (Изб. 1073. 199) // Срезневский И. И. Указ. соч. СПб., 1893. Т. 1. Стб. 1395.

Очевидно, речь идет о церковной должности, которая существовала и в более позднее время: она упоминается в «Соборном Уложении» 1649 г. (См.: Соборное Уложение 1649 г. Текст. Комментарии. Л., 1987. С. 241.) Здесь «книгочий» — это книжник, знающий книги и законы, подбирающий их для судий. Судия, в свою очередь, составлял своего рода справку, на основании которой архиепископ или митрополит уже выносил свое решение. Если брат Нила Сорского был дьяком, то подобную «книжную» должность логично предположить и для старца Нила.

Скорее всего, ему приходилось здесь бывать и ранее: возможно, что в 1446 г. Андрей Майко находился в свите великого князя Василия Темного, сосланного в Вологду князем Дмитрием Шемякой. Тогда, как сообщают летописи, «поидоша к нему (великому князю. — Е. Р.) множество людей со всех стран, князи и бояре, и дети болярьские, и молодые люди, кто ему служивал, и паки кто не служывал» (ПСРЛ. Т. 23. С. 153). — Интересно, что первая грамота, подписанная дьяком Майко, датируется 1450–1453 гг. — временем окончания Шемякиной смуты [11] . Хорошо зная Кирилло–Белозерский монастырь, Андрей Майко мог оказать влияние и на выбор своего брата.

11

ААЭ. Т. 3. № 266.

Когда преподобный Нил принял постриг, неизвестно. Межевые и отводные грамоты монастыря 1460–1470 и 1471–1475 гг. называют имя «старца Нила» среди кирилловских старцев [12] . Исследователи не без оснований отождествляют упомянутого «старца Нила» с Нилом Сорским. Если грамота 1460 г. называет его уже «старцем», т. е. опытным в духовном подвижничестве монахом, а период послушания в Кирилловом монастыре длился три года, то логично предположить что постригся он в самом начале 50–х гг..

12

Лурье Я. С. К вопросу об идеологии Нила Сорского // ТОДРЛ. М.; Л., 1957. Т. 13. С. 189.

В это время здесь еще были живы ученики преподобного Кирилла Белозерского — основателя монастыря. Принимал Нила Сорского в число братии также ученик Кирилла Белозерского — игумен Кассиан (1448–1469). Пахомий Логофет, автор «Жития преподобного Кирилла Белозерского», так записал о встрече с ним: «Видхомъ тамо настоятеля тоя обители Касиана именемъ, достойна игуменом глаголатися, мужа отъ многых лт въ трудах постничьскых състарвшася» [13] . Монашеское имя Нил Сорский получил, видимо, в честь святого Нила Синайского, автора знаменитого аскетического творения «О восьми помыслах». Впоследствии старец Нил, подражая подвигу синайского святого, написал свои главы о борьбе с восьмью греховными помыслами.

13

Прохоров Г. М., Водолазкин Е. Г., Шевченко Е. Э. Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские. СПб., 1993. С. 54.

Как следует из «Жития Кирилла Белозерского», в жизни кирилловских монахов существовало большое различие: каждому образ и меру правила давал настоятель [14] . Но все новоначальные иноки по очереди проходили послушание в знаменитых своим тяжелым трудом монастырских хлебнях. Упоминавшаяся уже ранее грамота 1460–1470 гг. сообщает, что старец Нил участвовал в разделе земельных владений Кириллова и соседнего Ферапонтова монастырей, значит, в это время он уже входил в число соборных старцев монастыря. Подобные послушания поручались обычно соборным старцам либо опытным монахам.

14

Там же. С. 90.

Будучи грамотным и любя книжное учение, Нил Сорский, видимо, участвовал и в переписывании книг для монастыря. В 1458–1470 гг. XV в. в Кирилло–Белозерском монастыре был создан годовой цикл четий–миней. Почерк, которым написано несколько житий в этих минеях, некоторые исследователи отождествляют с почерком Нила Сорского [15] . Богатая и во многом уникальная (книги для Кириллова монастыря переписывали в монастырях Константинополя и Афона) библиотека обители явилась, несомненно, одним из факторов становления старца Нила как подвижника и духовного писателя.

15

Лённгрен Т. Соборник Нила Сорского. М., 2000. Ч. 1. С. 15.

Среди любимых книг преподобного были творения святых Григория Синаита и Симеона Нового Богослова: цитаты из их писаний чаще всего встречаются в собственных сочинениях Нила Сорского (по подсчетам Ф. Лилиенфельд) [16] . Творения этих святых посвящены главным образом монашеской практике «умного делания» и исихии, на Руси обычно именовавшейся «безмолвием». Традиция «умного делания» существовала и в монастыре Кирилла Белозерского, о чем упоминает Пахомий Логофет в житии основателя монастыря: «Обртох же тамо и иных многыхъ от ученикъ его. Яко столпи непоколбимии въистинну пребывающе, иже многа лта живше съ святым, въ всем ревнующе учителю своему, якоже научени бывше отъ него. И ничтоже предла отечьскаго не разорися от них, но тако пребывающе бяху благодатию Христовою въ постх и въ молитвах и бдниихъ, безмолвствующе» [17] . Несомненно, уже здесь старец Нил приобщился к тому «внутреннему деланию», которое всегда предпочитал внешнему. Но верный себе — всегда в поиске обращаться к первоисточнику, Нил Сорский принял решение идти в Константинополь и на Афон, где в монастырях веками сохранялась и процветала традиция «умного делания».

16

Lilienfeld F. V. Nil Sorsky und seine Schriften. Die Krise der Tradition im Russland Ivans III. Berlin, 1963. P. 126.

17

Преподобные Кирилл, Ферапонт и Мартиниан. С. 54.

В послании к старцу Герману Подольному преподобный Нил упомянул о нарушениях монастырского устава в Кирилловой обители, которые побудили его покинуть ее. В 1476–1478 гг. в Кирилло–Белозерском монастыре произошел конфликт между старцами монастыря и игуменом Нифонтом. По словам Иосифа Волоцкого, конфликт разгорелся из–за того, что игумен, много лет до этого живший в других монастырях, стал «развращать» устав преподобного Кирилла. В результате старцы покинули обитель [18] . Последняя монастырская грамота, в которой упоминается старец Нил, датируется 1471–1475 гг. На этом основании исследователи датируют его уход из монастыря на Афон и в «страны Царьграда» временем после 1475 г. [19] . С решением покинуть родную обитель совпало, видимо, и давнее желание старца Нила посетить монастыри Константинополя и Афона. Сопровождал старца его ученик Иннокентий (Охлябин).

18

Прохоров Г. М. Послания Нила Сорского. С. 141–142; ВМЧ. Сентябрь, 1–13. Стб. 551.

19

Прохоров Г. М. Нил Сорский // Словарь книжников. С. 134.

Прибыв в Константинополь, русские паломники увидели город, разоренный турецким завоеванием 1453 г.: многие храмы были разрушены либо их превратили в мечети. Над церковью Святой Софии возвышался полумесяц и два пристроенных минарета: во всяком случае, такой ее увидел французский путешественник Пьер Жилль, который в 1548–1550 гг. находился в Константинополе в поисках древних греческих рукописей [20] . Православных жителей города в церковь не пускали.

Главный храм древнего Студийского монастыря был также обращен в мечеть, но преподобный Нил несомненно побывал у стен этой знаменитой обители. Живое впечатление путешественника слышится в строках его сочинения «О мысленном делании» — там, где он восхищенно пишет о подвиге старца Симеона Студийского Благоговейного. Этот подвижник всю свою жизнь провел «среди царствующаго града въ Студиистеи величий обители, въ таковмъ многочеловчномъ граде, якоже светила просияша в дарованиихъ духовныхъ» [21] .

20

Дестунис Г.. Топография Средневекового Константинополя // ЖМНП. 1882. № 1. с. 7, 17.

21

Боровкова–Майкова М. С. Нила Сорского Предание и Устав. С. 13.

В своем сочинении Нил Сорский оставил драгоценное упоминание о монашеской жизни завоеванного Константинополя. После разрушения больших монастырей монашеская жизнь сосредоточилась в малых обителях — скитах. «И повсюду обретается въ святыхъ писаниихъ похваляемо иже съ единмъ или съ двема безмолвие, яко же и самовидцы быхомъ въ святкй rope Афонстй и въ странахъ Цариграда, и по иныхъ местохъ многа суть такова пребываниа: аще обрящется где духовенъ старець, имя ученика единаго или два, и аще имать потребу когда третиаго, и аще къи близъ безмолвствуютъ, в подобно время приходяще, просвещаются беседами духовными» [22] . Скиты и стали предметом главного внимания русского святого. «Жилищем безмолвия» назвал он их впоследствии. Очевидно, что именно эта форма монастырской жизни больше всего заинтересовала преподобного Нила и на Афоне.

22

Там же. С. 89.