Нильмера
Шрифт:
Эрнак сидел за столом один. Только молодой прислужник, то и дело появлялся из-за двери, чтобы наполнить золотой кубок колдуна. Стол был заставлен разнообразной снедью: черной икрой; олениной; и даже медвежатиной. Эрнак отъел по половине от каждого блюда, а затем встал насытившийся и побрел в комнату к своей молодой жене.
Он отворил
Книга самых темных и запретных заклятий.
Как отравить сильного колдуна, что подмешивать ему в еду…
Сколько времени это может занять (годы)… Как правильно готовить заклинания…
Эрнак схватился за живот и упал на колени, мучительная боль прошла по всему его телу.
— Старый дурачок, — проговорил посмеиваясь Вытарашка, вдруг прямо из воздуха появившийся над столом. — Думал молодуха, просто так тебя захомутала? Наша Ива не проста…
— Я должен был… — из последних сил проговорил Эрнак. — Я должен был понять, что она чернокнижница.
Эрнак распастался на полу, пытаясь унять боль, но ничего не выходило.
Вытарашка повторял:
— Заговор, не заговор, приговором заговорен. Приговор-то, приговор, заговором подневолен. Приговором старикашку, Ива в миг заговорила, и помог ей Вытарашка, пусть богов и прогневила…
Она шла по дремучему лесу одна и очень беспокоилась. Ее не пугал волчий вой, рык медведей и тем более какие-нибудь разбойники. Она волновалась, только о том, чтобы за ней никто не проследил. Когда показался чернеющий бор, она наконец-то облегченно вздохнула.
Вдруг из-за деревьев показался зверь.
— Отец, я отомстила, всем твоим недругам! — взволнованно сказала Ива.
— Зачем? — потусторонним голосом полу-рыча произнес Волколак. — Зачем ты не спасла Велизария?
— Затем! —
— Я разочарован, — сказал Волколак и уходя обратно в лес, добавил: — Тебе еще многому предстоит научиться, дочь моя.
Солнце в Мереже клонилось к закату. Повсюду зажигали костры. Хоть городище, еще полностью не восстановилось, после долгих лет разрухи, но на праздник летнего солнцестояния, снова стали съезжаться со всех окрестных земель.
Красны девицы и добры молодцы уже выбрали друг друга. Все собрались идти купаться в реке, но тут появилась она. Словно призрак, прошла через поля, бормоча себе под нос, какие-то ведомые только ей одной слова. Она быстрым шагом пробиралась к темному лесу.
— Опять она, — тихо перешептывались красны девицы со своими добрыми молодцами.
— Куда она идет?
—Проследим…
—Идем-идем…
— Да зачем нам эта сумасшедшая?
— Идем, интересно же!
Парочки потянулись за женщиной, которая шла в оборванном платье. На голове у нее был серый платок. Они ступали за ней осторожно. Зашли в лес. Прошли сквозь опушку. Женщина, не переставая бормотать себе под нос, какие-то странности, вдруг взмахнула рукой и папоротники на опушке загорелись, освещая все вокруг. Она подошла к дереву и рассмотрела надпись, вырезанную на стволе много лет назад. Женщина прочитала:
В праздник летнего солнцестояния... провели здесь н очь... Нильмера и Велизарий. Пусть любовь их будет вечной.
Парочки прятались за деревьями, чтобы случайно не спугнуть сумасшедшую. Но женщине в белом платье, было невдомек, что за ней следят. Она находилась совсем в другом времени. Двадцать пять лет назад… «Где, мой Велизарий?» — тихим голосом произнесла Нильмера и на ее глазах появились слезы.