Нимфоманка
Шрифт:
— Бедный ты мой ребенок… — Север снова погладил Милу по голове.
— Так вот кто, значит… — раздался вдруг натужный хрип. — Вот кто Север Белов… Жалкий паршивый сутенеришка…
Сыч стоял на коленях, держась за горло, и вовсю таращил глаза.
— Ты только что это понял, дядя?! — усмехнулся Север. — Вот и славно. Значит, пора заняться тобой.
Белов усадил Милу возле стены.
— Потерпи немного, девочка, ладно? Я быстро. Потерпишь?
Она кивнула.
— Я только выясню у этого ублюдка кое-какие детали, и поедем домой! — продолжал извиняющимся голосом Север.
Девушка попыталась улыбнуться.
— Конечно, милый… Я потерплю, ничего. Делай как считаешь нужным. Ты видишь дальше меня, глупой бабы…
Белов поднял с пола бич, шагнул к Сычу.
— Нет, только не это! — в ужасе заорал уголовник. — Я все сделаю, что ты хочешь, все скажу, только брось!.. Брось… это!!! — Он в ужасе смотрел на кнут.
— О-о, нет! — оскалился Север. — Сперва отведай своего лекарства, а уж потом я тебя выслушаю!
Клокоча яростью, Белов размахнулся. Бич, свистя, рассекал воздух, полосуя бьющееся на полу тело Сыча. Уголовник орал громче, чем недавно Мила.
Наконец Север остановился. Сыч слабо ворочался и стонал. Сквозь его одежду, изодранную ударами, сочилась кровь.
— Довольно с тебя! — бросил Север презрительно. — Говори теперь: зачем я тебе понадобился?
— Вор в законе Столетник прислал «маляву»… — прохрипел Сыч. — Он пишет: каждый блатной, кому встретится Север Белов, должен его убить. Кто сможет это сделать, того Столетник публично назовет своим личным другом. Будет покровительствовать.
— Как ты догадался, что Север Белов — я?
— В «маляве» сказано — Белова сопровождает жена, проститутка-нимфоманка. Где она — там и он. Если обнаруживается девка, обожающая групповуху с бандитами, значит, где-то рядом — Север…
Мила, слышавшая разговор, тихонько вскрикнула.
— Ясно… — сплюнул Белов. — Охота продолжается. Столетнику нужен только Север, больше никто?
— Больше ни о ком он в «маляве» не пишет…
— Слава Богу! — Белов опять поднял Алимов нож. — Прощай, придурок. Зря ты связался с Шаманом…
— Не убивай меня! — взвизгнул Сыч.
Север мрачно усмехнулся.
— Зря ты со мной связался! — повторил он.
Блатной вскочил с пола, и тотчас кривой клинок вошел ему в сердце. Сыч, не издав ни звука, упал.
— Готов, — вздохнул Север. — Едем домой, маленькая.
Он отыскал одежду Милы, осторожно, стараясь не причинить боли, натянул ее на девушку. Вынес жену на улицу, усадил в машину бандитов.
— Пусть тачка послужит последний раз, — сказал он. — Потом попрошу Витьку взорвать ее. Отогнать и взорвать.
Мила не ответила. Север посмотрел на жену. Та была без сознания.
90
Белов промыл раны Милы спиртом, перевязал, напоил ее водкой и уложил в постель.
— Ты теперь разлюбишь меня, Север? — непрерывно бормотала она, пока он все это проделывал. — Не делай этого… Я вся в рубцах, да. Но шрамы сойдут, честное слово, сойдут… Я знаю свой организм… Разве ты можешь разлюбить меня, Север!..
— Если б я мог тебя разлюбить, давно разлюбил бы. — Белов криво улыбнулся. — Не могу… А шрамы… Я и со шрамами любил бы тебя. К сожалению…
— Не к сожалению, не к сожалению! — всхлипнула Мила. — Я выздоровлю, вот увидишь! Я стану нормальной…
— Спи, дуреха, — Север укрыл жену одеялом, а сам отправился к Чекановым — совещаться.
Витька, уже отогнавший за город и взорвавший машину «быков» Сыча, встретил друга пасмурно. Он догадывался, о чем поведет речь Север, и заранее тосковал.
— Ну вот, ребята, — начал Белов, когда все трое устроились на кухне. — В общих чертах вы знаете, что произошло. На меня объявлена охота. Так что оставаться нам вместе нельзя. Мне дороги ваши жизни. Поэтому пора расставаться.
Привязались мы к вам, Север… — прогудел Витька.
И мы к вам привязались, — признался Белов грустно. — Но выбора нет. Если вы будете рядом со мной, обязательно попадете под пулю. Риск слишком велик. Уезжайте. Денег у вас хватит, фирма работала с прибылью… Короче, денег больше чем достаточно. Уезжайте куда-нибудь подальше. Лучше на Запад.
— А вы? — спросила Лида.
— Милка не может жить на Западе. Вон, Витька знает, — кивнул Север.
Чекан действительно знал. Когда-то Олег Лизунов вывозил стриптиз-шоу «Приюта любви» в Париж. Гвоздем программы должна была стать Алая Роза. Но едва девушка пересекла границу России, едва попала в вожделенный для любого советского жлоба мир развитого капитализма, как заболела. Она буквально таяла на глазах и вскоре не только танцевать, даже ходить не могла. Заграница пожирала Алую Розу живьем. Обеспокоенный Лизунов срочно эвакуировал Милу обратно. В Москве она сразу выздоровела. Больше подобных опытов Олег не ставил — терять лучшую стриптизершу и проститутку в его планы не входило.
— Да, таковы капризы Милкиной психики, — подтвердил Чекан. — Но мне тоже что-то не хочется на Запад…
— И мне! — заявила Лида.
— Там вы будете уважаемыми людьми, миллионерами! — настаивал Север. — И мне спокойнее…
— Нет, — дружно замотали головами Чекановы. — Мы остаемся.
— Тогда так! — Запасной вариант Север тоже продумал. — Вы едете в Москву, к Павлу Михайловичу. Он делает вам пластические операции. После чего вы спокойно можете жить в любой точке России. Годится? Не разлюбите друг друга, сменив лица?
— Не разлюбим, — усмехнулся Витька. — Верно, Лида?
— Верно, милый, верно. Только вот что скажи мне, Север… Мы будем жить миллионерами, довольные жизнью, будем развлекаться, отдыхать, работать в охотку, детей нарожаем… Короче, полная идиллия. А вы?! — Лида в упор посмотрела на Белова.
— А мы переходим на нелегальное положение, — ответил Север. — Будем ездить по стране, скрываться. Машина нам не нужна, машина — это след, по ней могут опознать. Так что придется передвигаться поездами, электричками…