Нимфоманка
Шрифт:
— Сидор, пошли за водкой! — предложил Белов. — Я тут у вас пока ничего не знаю, а отметить знакомство — святое дело.
…Когда упившиеся хозяева, страшно довольные новыми жильцами, отправились спать, Север сказал жене:
— Судя по всему, Сидор знает всю местную шпану, включая самых крутых гопников. Когда тебя припрет, можно будет воспользоваться его, так сказать, связями.
— Хватит издеваться, Север… — попросила Мила, чуть не плача. — Я и так себя последней мразью чувствую… Пожалуйста, хватит!
95
Прошла неделя. Миле было плохо. Шок, связанный с последним нимфоманским «загулом» — тогда, в лесу, когда Север искалечил насильника, — почти изгладился из ее памяти, и болезнь грызла ее с новой, все возрастающей силой. Но Мила терпела. Она уже практически не могла говорить членораздельно — только кратко, задыхаясь на каждом слове, отвечала, если к ней обращались. У нее сводило ноги, так, что она при каждом шаге рисковала упасть. Ей снились запредельные кошмары, и она не могла проснуться, чтобы избавиться от них, сотрясаемая во сне страшными судорогами, после которых болели все мышцы, болели столь сильно, что по утрам невозможно было подняться с постели. Обычный секс облегчал ее состояние только на то время, пока он длился. После, сколько бы часов ни продолжались ласки, сколько бы оргазмов ни испытала Мила, ее мучения сразу начинались сызнова. Но девушка терпела.
Наконец не выдержал Север.
— Ты же умрешь так! — крикнул он однажды жене. Она сидела, забившись в угол, не способная делать что бы то ни было. — Умрешь, понимаешь?! Почему ты молчишь?! Почему не скажешь, что тебя приперло? Почему?!
— Я… больше… не хочу, — пробормотала Мила, еле выговаривая слова. — Я… тебя люблю. Хватит… наблядовалась!
— Ты умрешь! — повторил Север. — Ну не можешь ты жить иначе! Что, я должен тебя убеждать?! — Он сделал ударение на слове «я». — Не заставляй меня хоть этим заниматься! Нужно тебе — так скажи, не мучай себя и меня!
— Нужно, — тяжело произнесла Мила. — Но…
— Нужно — значит нужно, — перебил Север. — Пойду, поговорю с Сидором.
Сидор и Жанна сидели на кухне, обильно запивая ужин водкой, которая благодаря Белову у них теперь не переводилась. Север подсел к столу.
— Скажи, Сидор, правда, красивая у меня сестра? — начал Белов.
— Красивая, — согласился Сидор. — Одуреть можно.
Жанна скривилась — она терпеть не могла, когда при ней говорили о женской красоте.
— Скучно девушке одной, — пожаловался Белов. — Кавалеры нужны. Я-то по городу мотаюсь, пытаюсь свою коммерцию наладить, а она все со мной да со мной…
Север и Мила первые четыре дня действительно изучали город, сидели в кафе, ходили в кино, короче, активно отдыхали. Белов надеялся отвлечь таким образом жену хотя бы временно от ее болезненных фантазий.
— Дома сидеть одной скучно, — продолжал Север. — А мне в моем бизнесе она как гиря. Только мешает. Нашел бы ты ей, Сидор, кавалера…
— Наши кавалеры — народ опасный, — солидно предупредил Сидор. — Снасильничать могут…
— Ерунда! — махнул рукой Север. — Алла любит крутых и умеет с ними обходиться.
Аллой для хозяев была Мила — Белов назвал так жену по ассоциации с ее старой кличкой — Алая Роза. Сам Север представился Славой.
— С кем бы ее познакомить? — пробормотал Сидор, раздумывая.
— Она предпочитает самых отчаянных ребят, — пояснил Белов. — Есть такие, что не боятся ни черта, ни дьявола, ни милиции?
— Есть, конечно. Вот Сашка Урманцев, например. Он у нас в районе самый крутой парень. Кому хошь челюсть своротит. Или Кашалот. Тоже уважаемый человек, качок. Или Колян Подъездный. Кличка у него смешная, но ты не гляди на кличку — Колян мужик такой, что его даже Урманцев побаивается. А Подъездным его с детства прозвали — он по подъездам школьников подкарауливал и деньги отнимал.
— Сидел? — спросил Север.
— Нет, Бог его пока милует. Сядет, наверно, придет время. Или к настоящим бандитам прибьется. Пока он ларьки коммерческие грабит, иномарки «раздевает». Но ментам не попадался…
— Значит, сделаем так. Позови в гости всех троих. Я организую стол, музыку — магнитофон куплю. Пусть парни придут, а уж Алка выберет, с кем любовь закрутить. В случае нужды вы ей предоставите свободную комнату?
— Отчего ж нет? — ехидно влезла Жанна. — Пусть развлекается, дело молодое…
— Вы, естественно, тоже примете участие в нашей вечеринке, — заверил Север. — Жратвы, выпивки — всего будет вдоволь.
— Удивляюсь я на тебя, Славка! — воскликнул Сидор. — Интересно, каким бизнесом ты занимаешься? Денег имеешь, по-моему, несчитано. Чем торгуешь-то?
— Коммерческая тайна! — рассмеялся Север и, наклонившись к Сидору, шутливо шепнул: — Ядерные боеголовки поставляю арабским террористам. Карманные.
Жанна захохотала, а Сидор махнул рукой.
— Да ну тебя! Не хочешь — не говори. Ребят я позову. Только вот на когда?
— Давай на послезавтра, — решил Север. — Годится?
— А то! — лихо подмигнул Сидор.
Вернувшись в комнату, Белов погладил по голове съежившуюся жену.
— Послезавтра будет тебе лекарство. В виде трех местных гопников. Так что готовься.
96
На вечеринку гопники явились расфуфыренные по последней моде — видно, Сидор расписал им Милу яркими красками. Сашка Урманцев был высоким рябоватым парнем с волосами до плеч. Кашалот действительно напоминал кашалота — широкий, мускулистый, морда со сковородку. Колян Подъездный походил на блатного — тощий, крепкий, с бегающими злыми глазами.
— Только не назови случайно Кольку Подъездным, — шепнул Белову Сидор. — А то вломит — зубов не соберешь. Он на это прозвище обижается. Несолидное.