Нимфоманка
Шрифт:
— Ничего и не сошла, — упрямо возразила Мила. — Там работает очень много красивых девчонок. Только приодеть их…
— И слегка помыть! — усмехнулся Север.
— Моются они! — выкрикнула Мила яростно. — Это помоечные бомжи не моются, совсем опустившиеся, а нормальные — моются! И девчонки там есть — глаз не отведешь! Только пьют сильно от такой жизни!
— Откуда ты все это знаешь? — Север косым взглядом окинул жену.
— Знаю, малыш… — грустно сказала Мила, остывая. — Я год работала элитной… Знаю судьбы неэлитных. Поверь мне.
— Ладно, тебе решать. — Север вздохнул. — Что ж, тогда идем на вокзал. Идем?
Она наконец улыбнулась.
— Идем!
— Нам с вами? — спросила Лида.
— Не обязательно. Собственно, вести переговоры буду я, Север меня просто прикроет. На всякий случай. Пошли! — Мила встала.
— Может, тебе одеться пообтрепаннее? — Север критически осмотрел платье жены. — Чтобы соответствовать контингенту?
— Нет. Как раз нет. Я одета как надо. Пошли.
В привокзальном сквере было людно. Север присел на скамейку, не выпуская из виду прогуливавшуюся Милу. Та опытным взглядом вылавливала в толпе своих потенциальных подружек. Ага, вот… Две исключительно хорошенькие девицы. Одеты нормально, только идут раскорякой. У всех бомжей такая походка: дает себя знать краденая обувь, беспощадно натирающая ноги. Мила внимательно следила за ними. Те, выбрав пустую лавочку, уселись, облегченно вздыхая. Мила подошла и плюхнулась рядом. Достала из сумочки припасенную бутылку водки, с хрустом свинтила крышку и припала к горлышку. Девчонки внимательно, несколько завистливо посмотрели на нее, но промолчали.
После глотка Мила выдохнула, вытащила специально для этой цели купленные импортные сигареты, щелкнула зажигалкой. Затянулась, потом опять приложилась к бутылке. Бичихи голодными глазами провожали льющуюся в ее горло водку.
— Выпьем, подруги? — предложила Мила, оборачиваясь к ним. — Скучно одной…
— Что, тоска заела? — иронично спросила одна из бичих — блондинка.
— Заела… — вздохнула Мила. — Вспомнила Москву, родную «семью»… Я на Киевском вокзале начинала, — доверительно сообщила она. — Хоть и дерьмовая была жизнь, а все одно — своя.
— Помада у тебя классная, — сказала блондинка. — Не пачкается. Совсем следов на горлышке не оставляет.
— Ага. Фирма, — бросила Мила беспечно. — Так пить будете?
— Чего ж не выпить, если даром! — усмехнулась блондинка. — Наташ, ты как?
— Она еще спрашивает! — воскликнула шатенка Наташа, почти вырвав протянутую Милой бутылку и жадно припав к ней.
— Клиент не идет? — посочувствовала Мила.
— Не идет… — вздохнула блондинка. — Сидим сухие, как две дуры. А ты правда наша? Что-то не похоже.
— Наша, наша, — заверила Мила. — Говорю же, с Киевского, из Москвы. Просто сейчас мне повезло.
— Сама москвичка? — подозрительно спросила блондинка. Она знала, что москвичи, став бомжами, обычно опускаются ниже всякого уровня, попадая в особенно презираемые категории бичей, именуемых «ползунками». Впрочем, то же самое происходило с бомжами из местных и здесь. Более или менее держались на плаву только приезжие.
— Ага, москвичка, если это можно так назвать. Детдомовка, — легко соврала Мила. — Когда вышла оттуда, мне была положена коммунальная комната. Но оказалось, что комнату мою районные начальнички давно продали. Даже прописаться нигде не смогла. Гуляй, девочка…
— Знакомая история, — кивнула блондинка. — Как тебя величать-то?
— Зови Астрой. А тебя?
— Ира… Натах, дай и мне выпить, присосалась… Можно? — обернулась Ира к Миле.
— Пейте, девки, пейте. Я при бабках. Можно будет еще купить.
Выпив, Ира спросила:
— А сюда ты чего пришла? Прикид на тебе богатый, при бабках, говоришь… Или так, одна видимость? В «семью» хочешь?
Бомжи жили так называемыми «семьями» — сообществами из нескольких человек, имеющих совместное жилье — где-нибудь под перроном или вроде того, — а также защищающих и поддерживающих друг друга. Вместе было легче выживать.
— Не, в «семью» мне не надо. Я действительно в порядке! — улыбнулась Мила. — Просто пришла проститься с прежней жизнью… Грязная она была, но и веселая тоже… порой.
— А мне бы поменьше того веселья, — сказала Наташа мрачно. — Астрочка, у тебя действительно есть бабки? Дай еще на бутылку, я сбегаю, а?
Мила дала ей денег. Наташа ушла.
— А вы как — работаете сами или клофелините? — спросила Мила у Иры.
— Когда как… Сама небось знаешь. Если с клофелином не получается, приходится самой под клиента ложиться… Когда как, — повторила Ира.
— Да-а… — протянула Мила. — Ложиться мне тоже приходилось чаще, чем обходиться клофелином…
— Ага, — кивнула Ира. — Главное, зарабатываешь меньше. Мужика под клофелином разденешь-разуешь, оберешь — он и не вспомнит кто. А обычный трахнет, а заплатит гроши. Приходилось несколько мужиков за ночь обслуживать… Да еще своим, из «семьи», тоже дай… А еще ментам заплати, бандитам… Тьфу!
Вернулась Наташка, таща вторую бутылку водки. Девчонки выпили.
— Скажи, подруга, как тебе-то удалось устроиться? — спросила Наташа Милу. — Или замуж за бизнесмена вышла? — произнесла она с откровенной насмешкой.
— Ага, замуж, жди от них! — фыркнула Мила. — Я такая же, как вы, сестренки. Только на другом уровне.
— Объясни! — хором потребовали бичихи.
— Попался мне хороший человек… — начала Мила. — Нет, не то вы подумали, не хахаль. Если б хахаль. Просто один предприниматель. Создает здесь, в городе, секс-фирму. Вот, меня пригласил. Буду девочкой по вызову. Но дорогой. Условия такие: не больше одного мужика за ночь. Причем не садиста, не извращенца и не урода гнилозубого. А нормального мужика. За этим хозяин сам будет следить. И за тем, чтобы девочек не обижали. Он парень крутой…