Нимформация
Шрифт:
Дейзи знала, что ей не оправдаться. Она только что потеряла дополнительный источник доходов. И снова нужно было уходить из привычного места. Посмотрев на управляющего, она гордо ответила:
— Катитесь к черту со своей работой.
Вы догадались, кто здесь выиграл?
Неужели не догадались?
Старина Джо Крокус и Сладкий Бенни Фентон выполняли ритуал Черной Математики. Джо Крокус контролировал процесс, а Сладкий Бенни служил приманкой для демона. Свет выключили, занавески задернули. На полу расставили семь свечей, зажгли их, окропили часть комнаты темно-красным вином
Круги и острые углы, геометрия удачи.
Бенни, как всегда, нервничал — не из-за предчувствия каких-то неудач, а скорее, потому что безумец Джо мог получить однажды результат и вызвать некое свирепое и неподконтрольное число. Черная Математика была опасной авантюрой, темным секретом, на который намекала официальная история нумерологии и знания чисел.
— Бенни! — прошипел Джо Крокус. — Кончай трястись. Ты испортишь уравнения.
— Прошу прощения, мастер.
— Какого черта ты притащил сюда эту долбаную бабочку?
— Извиняюсь, мастер. Кстати, его зовут Скутер.
— Скутер? Я просто торчу! Какая милая зверушка!
— Он будет воспевать мой новый образ, мастер.
— Это по его вине ты не вернулся на работу после ланча?
— Нет…
— Не лги мне! Когда я увижу в тебе что-нибудь помимо слабости?
На самом деле Сладкий Бенни считал их ритуал пустой тратой времени — шуткой, душевными тараканами возлюбленного брата, в число которых входили и эти длинные черные плащи, которые они сейчас носили. Он присоединился к игре только потому, что ему хотелось доказать Джо Крокусу свою любовь, и теперь…
В конце концов геометрия была завершена: все векторы и углы соответствовали правилам, все образы содержали друг друга, все числа ниспадали каскадом внутрь символа бесконечности, который находился в Центре диаграммы. Две целующиеся слезинки. Бенни шагнул в правую петлю перевернутой восьмерки. В левой петле он аккуратно разложил горсть новых Домино Удачи. Семь костяшек, купленных этим вечером. Шесть штук для Джо и одна-единственная — для Бенни.
Джо Крокус, стоявший за кругом, держал в руках переплетенный в кожу том таинственной «Mathematica Magica». Взглянув на страницы с вязью формул и уравнений, он начал произносить заклинание:
— О Владыка бесконечных чисел, спустись к нам и одари нас, жалких вычислителей, своим щедрым присутствием. О мой Мастер! Божественный Хаос! Спустись и благослови эти кости подношения — наши скромные шансы на выигрыш. О, самый темный из фракталов, надели сии жалкие символы своим могуществом и духом победы. Открой все каналы. Соедини их с сущим…
В этот момент рекламка Бенни, непослушная маленькая тварь, решила подняться с плеча и огласить спальную комнату забористым слоганом.
— Сладкий Бенни Фентон, голубой оракул ДНК. Становитесь геями и выигрывайте!
— Неужели ты не мог придержать свою бабочку? — закричал Джо Крокус. — Мы проводим ритуал!
— Я старался, — ответил Бенни. — Просто я еще не освоил руководство пользователя. Прошу прощения, мастер.
— Хватит извиняться!
Джо вытянул руку, поймал рекламку и сдавил ее с такой силой, что
— Мастер! Что ты сделал? Ты убил моего Скутера…
— Тебе подсунули подделку! Подожди! Куда ты пошел?
— Подальше отсюда.
— Бенни! А как же ритуал…
Подальше отсюда. На Южное кладбище. В тихое убежище. Он всегда уходил туда, спасаясь от гнева мастера. Кто мог подумать, что довольно скоро… Нет, об этом рано говорить.
Бенни бродил по кладбищу, разглядывая имена на мраморе, даты рождений, дни смерти и яркое сияние вокруг завода домино, находившегося в отдалении. Почему все хорошее всегда находится в отдалении? Он вытащил носовой платок Дейзи, взглянул на пятно крови и понюхал его. На губах заиграла улыбка. Может быть, пойти потанцевать этим вечером? Естественно, он так и поступил.
Субботний вечер, Плат-филдз. Дейзи шла по набережной вдоль запруженного лодками озера среди голых деревьев и кричащей детворы. Когда небо начало темнеть, угрожая новым дождем, она снова задумалась о судьбе маленькой нищенки. Целия? Кажется, так ее звали? И дождь пошел. Занудливая морось.
Над фонарем в прохладном воздухе сражались две рекламки. Это был их брачный ритуал — хруст мандибул и порочная жестокость. Дейзи знала, что блурпс размножались, покусывая друг друга. Бабочка-домино спаривалась с бабочкой-кэрри. Какой мутирующий слоган мог получиться от этого союза? Куриные костяшки-тикка? Домино по-мадрасски?
Она потеряла работу. Отныне никаких лишних пьюни на досуг. Только ссохшееся студенческое пособие. Только математика. Задания, которые нужно сдавать в понедельник утром, и нежелание их выполнять. Числа стали вдруг чужими — слишком трудными и холодными. Рана на руке. И день рождения, которое она отметит горьким плачем, без посторонних, без гостей. Падение души, подвешенной на нити одиночества. Рядом крякали утки, где-то хлопала крыльями сова, мокрые ветви деревьев дрожали под ветром и дождем. Дейзи сунула руку в пакет и поискала носовой платок, чтобы вытереть слезы. Затем она вспомнила, что отдала его Сладкому Бенни. Платок с пятнами крови, «Теперь тебе будет о чем вспоминать». Подлец! Он сделает анализ ее ДНК. Покопавшись в вещах — просто чтобы успокоиться — она нащупала что-то твердое и теплое. Дейзи с удивлением вытащила посторонний предмет и посмотрела на костяшку домино, одна половинка которой была мертвенно-кремовой, а вторая оставалась черной, с пульсирующими пятью очками. Домино вибрировало призовой полужизнью.
Внезапно Дейзи поняла, куда ей следует пойти. Через час она уже стучала в дверь дома, который находился в Дройлсдене — северо-западном районе Манчестера.
— А-а, это ты, — сказал ее отец. — Что нужно?
— Ты звонил мне.
— Я? Наверное, тебе лучше войти.
Комната, слабо освещенная дистрофичными огнями газовой плиты. Ни одной включенной лампы, никаких картин, никакого разнообразия красок. Вокруг только серый цвет. Кушетка в гостиной, покрытая пыльным одеялом. Кровать отца. Рядом с кушеткой кастрюля, наполненная мочой. Его туалет. На полу среди пустых бутылок и засохших пятен рвоты виднелись кучи мусора и дюжины кремовых костяшек домино.