Нина и сила Абсинтиума
Шрифт:
– Моя любимая Безе, не мучь себя понапрасну. Я хорошо знаю, что делаю. А тебя прошу только помогать мне, не задавать вопросов... и улыбаться.
С этими словами Нина быстро вышла, оставив последнее слово за собой.
Глава вторая
Медный медальон
Людовико Сестьери окончательно пришел в себя от одного вида сладостей, которые стояли на изящно накрытом столе. Мэр нес ко рту уже пятый эклер, когда настойчивые звонки в дверь нарушили тишину виллы «Эспасия». Люба, входящая с блюдом яблочных пирожков, подскочила от неожиданности.
– Звонят! Кто это может быть в такое время? Всего лишь половина девятого! – удивилась русская няня, ставя на стол только что испеченные сладости.
Нина и Ческо переглянулись, опасаясь неожиданного прихода Роксиных родителей. Девочка побежала к входной двери. За ней помчался Красавчик. Ческо остался тактично сидеть рядом с мэром, чтобы тот не встревожился, но профессор Сестьери продолжил безмятежно дегустировать Любины лакомства.
Открыв дверь, Нина очутилась нос к носу с Карло Бернотти. Добрый садовник стоял красный как рак и заикался, почти как Додо, сжимая в руке местную газету «Венецианский гондольер».
– До...до...добрый день, Нина! Я принес га...га...газету... немедленно почти её. Там но...но...новости… очень тревожные! – лепетал он возбужденно.
Нина взяла у него газету и с ужасом заметила заголовок на первой странице, набранный крупным шрифтом, а под ним — фотографию дворца Ка д'Оро. Ниже шел текст статьи за подписью известного журналиста Пьетро Зулина.
Нина остолбенела с газетой в руках, не в состоянии произнести ни слова. Этот Пьетро Зулин написал черт знает что!
– Всё так серьезно? – спросил садовник, заметив реакцию Нины.
– Очень. Очень серьезно. В этой статье упоминается мое имя... в связи с исчезновением мэра, – сказала она, обернувшись к подошедшей Любе.
– Ты о чем, моя девочка?
Нина показала ей первую страницу газеты. Няня почувствовала, как у неё подкашиваются ноги, так что Карло Бернотти был вынужден поддержать её, чтобы она не упала. Девочка Шестой Луны бегом вернулась в Зал Розовых Углов, за ней, испуганно подвывая, вновь увязался Красавчик.
Остановившись перед мэром и Ческо, который вопросительно посмотреть на неё, пытаясь понять, что произошло, Нина перевела дыхание и, скрывая досаду, протянула газету мэру.
– Дорогой мэр, от журналистов иногда невозможно скрыть правду, – сказала она.
Людовико вытер рот салфеткой и отправил в рот последний кусок яблочного пирога. Подняв глаза на девочку, выхватил газету из её рук. Пробежав глазами статью, он закашлялся и побледнел:
– Что?! Я исчез?! Венеция во власти магии?!
Ческо поправил очки, пригладил рукой волосы и встал. Он не знал, как ему реагировать. Нина закрыла дверь комнаты и попыталась успокоить мэра:
– Уважаемый мэр, выслушайте меня. У вас нет причин для беспокойства. Сейчас я объясню вам, как на самом деле обстоят дела.
Пузатый первый гражданин взорвался:
– За кого вы меня принимаете?! Что это за игры?!
– Нет никаких игр. В этой статье только малая часть правды. Да, некоторые горожане думают, что вы... исчезли... Но вы скоро вернетесь в мэрию, успокоил этим всех жителей города! – начала Нина, а затем рассказала, что случилось в последнее время, скрыв при этом трагическую судьбу Золотого Числа.
Когда мэр услышал о том, что Каркон и его сообщники вернулись к жизни в результате отвратительного колдовства, его пробил пот, словно он сидел под палящим солнцем. Кто знает, каких еще мерзостей стоит ждать в ближайшее время от этого чудовища! То, что Каркон вернулся в свой дворец, мэру было ясно!
Действие алхимического гипноза Джолии полностью прошло, и к Людовико Сестьери медленно возвращалась память. Он вспомнил, как ужасно закончил его предшественник, Лорис Сибило Лоредан, лучший и преданный друг Каркона. Почивший ЛСЛ погиб в ослепительной вспышке взрыва на острове Клементе!
«Меня ждет тот же конец!» – подумал он, охваченный тоской. Затем ему на память пришел странный персонаж, с которым он встретился в базилике Сан-Марко.
– Куда подевался тот странный мужчина в плаще и красной шляпе? – спросил мэр, вытирая платком капли пота, стекавшие по его лицу. – Это ведь он привел меня сюда, на виллу «Эспасия»!
– Фило Морганте?.. Он улетел, – коротко ответил Ческо.
– А черепаха? Да-да, я помню, что видел огромную говорящую черепаху, которая ползала по Залу Дожа! – продолжал лепетать мэр, окончательно расстроенный.
– Её звали Джолия. Она тоже улетела, – объяснила Нина, стараясь выглядить убедительной: нужно было, чтобы Людовико ей верил.
Мэр положил в рот две пирожных и замер, пристально глядя на неё.
– Я схожу с ума... да, да… нет, я уже сошел с ума, – пробормотал он с полным ртом.
Нина налила горячего кофе и, протянув ему чашку, продолжила объяснять ситуацию:
– Я понимаю, в том, что я вам рассказываю, вы не видите никакого логического смысла, но поверьте мне, мы сможем решить любую, даже самую сложную, проблему, если вы будете меня слушаться.
– Ну не наглая девчонка! – возмутился Людовико. – Ты думаешь, я полный идиот? Кстати, что ты можешь сказать мне о тех двух типах, якобы отце и сыне, которые выдавали себя за специалистов по искусству и реставрации? Они пообещали мне привести в порядок дворец Ка д'Оро, а потом куда-то исчезли… как призраки! Я это хорошо помню… это случилось, когда я был в базилике вместе с кабинетами! – У мэра развязался язык и он болтал без остановки.
– Это были Джакопо Борио и его сын. Они дальние родственники Каркона. И они на самом деле коварные призраки, – подал реплику Ческо.