Нина Сагайдак
Шрифт:
— Впервые слышу, — пожала плечами женщина, — мне казалось, что он был на фронте не под Ленинградом. Да ведь Василий Григорьевич был у вас. Почему же ты тогда не спросила его о дяде Вадиме?
— А меня не было дома, когда он приходил, — быстро ответила Нина и, попрощавшись, ушла со двора.
«Чуть не влипла, вот дуреха, — ругала она себя, идя домой. — И как это я раньше не подумала, о чем говорить, если встречу Василия Григорьевича при посторонних».
Ледяной ветер вихрился ей навстречу,
Выйдя из переулка, где жили родственники Анапрейчика, и, повернув налево, она услышала сквозь завывание ветра словно бы кто-то позвал ее. Вгляделась. Да это сестра отчима — Ольга Осиповна!
— Куда это тебя понесло в такую непогоду? — спросила тетка, удивленно глядя на Нину.
— Ходила к Василию Григорьевичу.
— Ну и что, не застала дома?
— А вы откуда знаете?
— Я встретила его, когда он уходил из Щорса в Киев искать свою семью. А не дед ли послал тебя к Анапрейчику? — улыбнулась Ольга. — Может, велел сказать что-нибудь важное, может, не доссорился с ним до конца?
— Да нет, я сама пошла. Василий Григорьевич, когда был у нас, рассказывал о делах на фронте, и я хотела узнать, нет ли чего нового. Может быть, наша армия уже к Ленинграду подходит?
Улыбка исчезла с лица Ольги Осиповны. Она печально посмотрела на Нину.
— Пока немцы здесь, от мамы вестей ждать нечего. Что делается в Ленинграде — это нам неведомо, а вот что у нас творится…
— А что у нас творится? Мало ли тех ужасов, что успели они натворить?
— Страшные дела творятся, Ниночка.
— Значит, правда, что расстреляли в лесу женщин и детей?
— Не только их. — Ольга Осиповна оглянулась по сторонам и, склонившись к самому лицу Нины, сказала: — Позавчера фашисты сожгли в нашем районе четыре села.
— Ой! Не Рудню ли?
— Нет, не Рудню. Сожгли дотла Елино, Мостки, Млынок и Муриху. Одни черные печи торчат.
— Это все в Елинских лесах?
— Да.
— А за что?
Ольга Осиповна осмотрелась вокруг.
— Партизаны как следует насолили оккупантам. Ну, а люди из тех сел поддерживали партизан.
У Нины радостно засветились глаза.
— Вот оно как! Значит, правду говорили, в лесах есть партизаны.
— А ты что, сомневалась?
— Да как вам сказать? Ходили слухи, что в лесу партизаны помешали немцам расстрелять женщин и детей, а потом оказалось, что это не так. Погибли и женщины и дети.
Ольга Осиповна тихо сказала:
— Может статься, партизаны и не знали, что фашисты готовят такое злодейство. Впрочем, трудно судить, как это было… Может, партизаны не успели, а может, и не располагали нужными силами.
Они подходили уже к базарной
— Разве вы не к нам?
— Обязательно зайду. Только в другой раз. А сейчас не могу, спешу на работу. Поцелуй Лялю, пообещай, что скоро буду и принесу ей гостинец.
Она собралась было идти, но Нина снова остановила ее:
— Тетя Оля, а у вас нет еще каких-нибудь книжек почитать? Таких, какие раньше приносили?
— Поищу. Думаю, кое-что найдется.
XI
Слухи о жестокой расправе карателей над крестьянами в селах распространились по городу позже. Поэтому, когда Нина сказала деду и бабушке, что немцы сожгли в Елинских лесах четыре села, ей сразу не поверили. Лишь через несколько дней дед, вернувшись с работы, подтвердил: сожжены, оказывается, село Елино и три хутора близ него.
— И за что, господи, такая напасть на людей? — воскликнула Лидия Леопольдовна.
— За то, что помогают партизанам, — неожиданно резко ответила Нина.
— Полицаи говорят, — заметил Иван Михайлович, — что во всех этих селах перебиты и разогнаны полицейские гарнизоны, а на линии Бахмач — Гомель пущено под откос несколько эшелонов.
За этими разговорами и застала их Ольга Осиповна. Она принесла Нине книжку, а своей любимице Ляле немного сахару. Девочке год и три месяца, она уже начала ходить, с каждым днем становилась все забавней и весело лепетала. Ольга Осиповна очень любила и как могла баловала малютку.
Пока тетка здоровалась и раздевалась, Нина успела заглянуть в книжку.
— Тетя Оля, — протянула она разочарованно, — я думала, это про партизан.
— А ты почитай получше, — обернулась к ней Ольга Осиповна, — тогда и партизанские думы увидишь в ней. Давно ли читала «Кобзаря»?
— Признаться, я не все читала, лишь отдельные стихи.
— Тогда обязательно прочитай всю книжку.
Лидия Леопольдовна опасливо заговорила:
— Следует ли теперь зачитываться такими книжками? Еще зайдут, сохрани бог, немцы да найдут — не оберешься неприятностей.
— Из-за этой книжки неприятностей не будет. Это шевченковский «Кобзарь». Одна из немногих книг, которую даже немцы запретить не могут при всем желании.
Нина села за стол и принялась за чтение. Лидия Леопольдовна хлопотала по хозяйству.
— Не знаете, — спросила она через некоторое время Ольгу Осиповну, — что с теми несчастными, чьи хаты сожгли фашисты.
— Вы имеете в виду елинцев?
— Да.
— Точно не знаю. Говорят, там сейчас настоящая война.