Нина

Костюченко Евгений Николаевич ""

Гости сдержанно попрощались и удалились.

Колесник сжёг листок с условиями сделки и позвонил Воронину:

– Есть трамвай?

– Пока нет, но мы работаем в этом направлении.

– Ты не работай, ты мне трамвай достань, - сердито приказал Михаил.
– Вопрос жизни и смерти, понял?

– Разобьюсь в лепёшку, но достану, Михаил Анатольевич.

– Ладно, пока не разбился, подгоняй машину к пятому подъезду.

Глава 26

Чем больше денег затрачено на то, чтобы сохранить информацию

в тайне, тем дороже обходятся услуги тех, кто эту тайну раскрывает. Юрий Павлович Шепилов, он же Шепель, заплатил пятьсот долларов только за то, чтобы узнать: Нефтемашбанк снова опередил его. Ненавистный банкир провёл совещание. Во время предварительного голосования его голос оказался решающим. Банк выделит деньги на покупку компании.

Шепель мужественно перенёс неприятное известие. Заплатив за информацию, он даже нашёл в себе силы улыбнуться и ущипнуть информатора за попку. Девица, раздобывшая ему эти сведения, игриво взвизгнула и задержалась на выходе, глядя на Шепеля через плечо. Если бы он ущипнул её ещё раз, она бы осталась для последующих щипков, шлепков и так далее. Больше того, из чувства благодарности она могла бы и сама его отшлёпать и защипать до экстаза, что проделывала в этом кабинете уже неоднократно. Но сегодня у Шепеля не было настроения тратить время на сексуальные утехи.

– Пошла, пошла, - поторопил он её, открывая дверь кабинета.
– Кит, прими даму. Егора потом ко мне.

Девицу принял телохранитель по кличке Кит. Он довёл её до дверей, остановил, посмотрел на монитор охранной видеосистемы и только после этого нажал красную кнопку. Дверь отворилась, и девица проскользнула за неё.

Кит повернулся к Егору, сидящему в холле с журналом в руках. Журнал уже полчаса был открыт на одной и той же странице, и Егор тупо уставился на белый, коралловый островок посреди лазурного моря. Под одинокой пальмой лежала мулатка. Никаких источников воды, еды и одежды поблизости не наблюдалось. Но было очевидно, что Егор сейчас предпочёл бы оказаться на этом малонаселённом и неблагоустроенном острове, а не сидеть в квартире Шепеля и ждать, пока он его вызовет.

– Заходи, - промычал Кит.

Егор, уронил журнал, поднял его и положил мимо стола. Снова поднял и оставил на кресле. Встал, одёрнул пиджак и пригладил волосы. Зачем-то посмотрел на часы.

– Где он там?
– послышался из кабинета голос Шепеля.

Переступив порог кабинета, Егор увидел, что Шепель стоит возле огромного аквариума, в котором не было воды. По песчаному дну среди камней и сучьев лениво ползали две жирные зелёные ящерицы, ловко слизывая неповоротливых жёлтых тараканов, которых Шепель по одному вытряхивал из пластиковой коробки.

– Не нажрались?
– ласково спросил Шепель у ящериц.
– У, падлы ненасытные.

Он закрыл коробочку и оставил её рядом с аквариумом.

– Как думаешь, Егор, - спросил он, глядя на ящериц.
– Слышат они друг друга? Я про тараканов и этих, игуан. Прикинь. Сидят тараканы в своей коробке и слушают, как за стенкой кто-то хавает их дружбанов.

– Прикольно, - Егор хихикнул.

– Тебе, бляха-муха, смешно, а им, может, плакать охота.

Вот так оно всё и бывает. Ты иногда на календарь смотришь?

Егор сразу потускнел и опустил голову, предпочитая не отвечать.

– Я тут на днях был в Думе, - задумчиво произнёс Шепель.
– Видел банкира нашего. Егор, я просто глазам своим не поверил. Идёт, улыбается, весёлый такой. Как будто два месяца не прошли уже давным-давно. Как будто ему не полагается сейчас спокойно гнить на Ваганьковском. Нет, идёт, живее всех живых. Что скажешь? Прикольно, да?

Егор, не поднимая головы, пробормотал:

– Я всё чётко сработал. Я не виноват, что мне эти черпушники фуфло прогнали. Шепель, ты ж сам с ними разбирался! А я всё чётко… была бы мина нормальная, а так… так у него тачку только подкинуло и развернуло. А я…

– А ты не знал, что тачка бронированная?

– Не бронированная!
– Егор ожил.
– Палыч, я всё чётко просветил. Брони не было. Когда ставят бронезащиту, то меняют всю подвеску и движок, а они ничего такого не делали. Но ты знаешь, что там было? Днище медью закрыли! Прикинь, сняли медное днище с брежневской «Чайки» и себе поставили. Взрыв её не пробил, только прогнул! Вот козлы!

– Меня твоё медное днище не колышет, - оборвал его Шепель.
– После того прокола можно было сто раз дело сделать.

– Да? А ты знаешь…

– Цыц, гадёныш!

Егор испуганно замолк.

– Ты знаешь, на какие бабки я попадаю из-за твоего медного днища? Ты мне такие комбинации срываешь, Егор… Да что с тобой толковать. Тебе это пустой звук - конъюнктура, лаг капиталовложений… Пожрать да поспать - вот твой образ жизни Между прочим, рынок-то тебе доверили не просто так. Это вроде как аванс. Смотри, вертать придётся. Да ещё с неустойкой.

От таких слов Егор побледнел, но быстро собрался и, откашлявшись, заговорил:

– Я свою работу сделаю. Но и ты, Палыч, объективно смотри. Бережётся банкир. Очень. Особенно после взрыва. Теперь у него реальная броня поставлена, гранатомётом не взять. Передвигается мало, всегда разными маршрутами. Ночует на трёх квартирах, плюс дача, плюс часто остаётся в офисе. Контактов - никаких. Мне бы ещё месяц…

– Исключено. Неделя.

– К нему не подлезть. Отовсюду пасут.

– Я эти разговоры слышу всю жизнь. Всех пасут, Егор, всех. Однако если человек заинтересован в результате, то результат будет. Думаешь, Пашу Капыша не пасли в Питере? Думаешь, Маневича не пасли? А Дерюгин, что, не берёгся? Однако же Сашка его сделал! А от тебя я только разговоры слышу. Про медное днище, бляха-муха.

– Палыч, это не разговоры, а конкретная обстановка такая, - не сдавался Егор.

Шепель сел за роскошный министерский стол, отодвинул бронзовый бюст Ленина и раскрыл широкий планшет в кожаной обложке.

– Конкретная, говоришь?
– он жестом поманил Егора к столу и поставил перед ним стакан с карандашами.
– Изобрази обстановку, если она такая конкретная. Валяй, в цветах и красках.

Первый карандаш в пальцах Егора переломился, второй остался без грифеля, и тогда Егор стал чертить фломастером.