Нина
Шрифт:
Изольда Артуровна удивлённо посмотрела на него.
– Машину, быстро, к пятому подъезду, - приказал он, на ходу набирая номер на мобильнике.
Сбегая по лестнице, он держал трубку у уха. Услышав голос Нины, почувствовал, как пересохло в горле.
– Дорогая, где ты сейчас?
– Здравствуй, милый. Я где? В агентстве.
– Долго там ещё будешь?
– Да. Впрочем, не знаю.
– Почему у тебя такой испуганный голос?
– спросил он.
– Почему испуганный? Нормальный голос.
– У тебя всё нормально?
– Да-да,
– Соскучился.
– И я по тебе скучаю, милый.
Банковский «гелендваген» уже стоял у подъезда. Михаил скомандовал:
– По Садовому, к Курскому вокзалу. Волочаевская улица. Успеем за десять минут?
Водитель поправил галстук:
– Ну, если под вашу ответственность…
– Гони!
Глава 52
Всю ночь Нина думала о том, что рассказал ей Саша. Ей было стыдно за ту минутную слабость, когда она разрыдалась в его объятиях. Нет, прошлого не вернёшь. А за будущее надо бороться.
Она верила, что в жизни не бывает ничего случайного. Всё связано между собой. И за всё приходится платить. Она жила с убийцей, и ей пришлось заплатить за это. И она расплатилась сполна.
Теперь у неё есть Михаил. Единственный, кто подал ей руку помощи. А теперь в помощи нуждается он сам, и неужели Нина бросит его в такой момент? Сейчас, когда Нина знала об опасности, грозившей Михаилу, она была готова на любые жертвы, чтобы отвести от него беду.
Что будет с ним, если она улетит с Сашей? Михаил пропадёт без неё. Он никогда не поймёт её поступка, и это предательство надломит его. А надломленный человек уже не может бороться. Нет, решила она. Мы будем бороться вдвоём. И они ничего с нами не сделают. Какие бы силы ни стояли против нас, мы всё равно, сильнее, потому что мы вдвоём…
Когда она пришла к Саше, тот открыл дверь раньше, чем она коснулась кнопки звонка.
– За тобой никто не шёл по дороге? Хвоста не заметила?
– спросил он.
– Не заметила.
– Я смотрел в окно. Какие-то два парня вошли во двор сразу за тобой. Но куда они делись, я не видел. Ты одна в лифте поднималась?
– Конечно.
– Билеты принесла?
Она, молча, отдала ему паспорт, билет и остатки денег. Саша удивлённо поднял на неё глаза:
– Деньги-то зачем отдаёшь?
– Мне не надо денег. Я никуда не улетаю. Я остаюсь, Саша.
– Что?
– Наверно, я могла бы соврать тебе. Взять билеты для нас с Петькой, показать их тебе, сделать вид. Но я говорю правду. Из уважения к нашему прошлому, которого для тебя нет. Мы не летим. Мы бросаем тебя.
Он предостерегающе поднял палец и прильнул к дверному глазку. Было слышно, как подошёл лифт. Саша на цыпочках отошёл от двери и поманил Нину за собой. Они вошли в комнату, где Нина увидела несмятую постель и пистолет на столе.
Саша спрятал оружие за пояс и подошёл к окну, глядя между штор.
– Значит, не летите? Значит, бросаешь меня?
– Ты просил помочь, я помогла. Теперь ты можешь исчезнуть из страны. И из нашей жизни.
– А Петька знает, что я исчезаю из вашей жизни?
– Ты считаешь, ему надо об этом знать?
– Не каждый год мальчик теряет отца.
Нина горько усмехнулась:
– У Пети получается - каждый. Сначала я врала ему, что ты жив, что уехал в Грецию, и у тебя всё хорошо. Он знал, что ты умер, знал, что я вру, но делал вид, что верит мне. А теперь ты появился, живой, здоровый! Он снова обрёл тебя! И ты ему скажешь, что мы расстаёмся? Он же будет разрываться надвое. Пожалей его хотя бы сейчас.
– А мы с ним и не расстаёмся.
Нина порывисто шагнула к нему, чтобы видеть его лицо.
– Что это значит? Что это значит? Мы расстаёмся! Тебя нет в нашей жизни!
Саша покачал головой.
– Мы с тобой расстаёмся. А мы с Петькой - нет.
Нина обессилено опустилась на стул.
– Ты не смеешь трогать ребёнка.
– Смею. Он мой сын. Я и его люблю. Ты могла забыть меня, предать, завести себе другого. Ты в моей жизни - всего лишь женщина. А он - мой сын. И он будет со мной. А ты - если захочешь - присоединяйся. Этот самолёт пока не улетел.
Она хотела развернуться и уйти, чтобы не продолжать этот бессмысленный спор. Но тут у неё зазвонил телефон. Узнав голос Михаила, Нина снова опустилась на стул. Ноги не держали её. Она боялась, что вот-вот сорвётся и закричит. Но всё обошлось, она говорила спокойно.
Саша снова вышел в прихожую и долго стоял там, прислушиваясь.
– Мне пора уходить, - Нина шагнула в прихожую, но он схватил её за руку.
– Тихо, Нинульчик. На площадке кто-то топчется. Пусть уйдут.
Они стояли друг против друга в полной тишине, неподвижно. На площадке раздавались чьи-то голоса.
– Переждём в кухне, - еле слышно прошептал Саша и увёл её за собой.
Они снова сели за стол, как вчера. Но на этот раз Нина чувствовала себя более уверенно.
– Вот видишь, - сказала она.
– Что ты предлагаешь мне и Петьке? Всю жизнь прятаться? Ходить на цыпочках и шарахаться от каждой тени?
– Вам не придётся прятаться, - ласково произнёс он.
– Вспомни, как мы с тобой мечтали о Греции. Нинуля, денег нам хватит. У нас будет жильё. Я куплю катер и буду возить туристов. Петька вырастет настоящим моряком. Когда подрастёт, мы отдадим его в лучшую школу. У меня всё продумано, до мелочей…
Он продолжал говорить своим тихим глуховатым голосом, расписывая их будущее житьё. И всё у него вырисовывалось складно и заманчиво, и Нина могла бы даже поверить ему - если бы только он во время рассказа не косился в сторону окна, тревожно поглядывая во двор.
– У тебя действительно всё продумано, - сказала она, когда он умолк.
– Я рада за тебя. Ты не пропадёшь. Можешь спокойно улетать. А мы остаёмся.
Он вздохнул и развёл руками:
– Не убедил. Никогда не умел уговаривать. Может быть, с Петькой будет легче договориться, чем с тобой.