Нить Ариадны. В лабиринтах археологии
Шрифт:
В 1718 г. в Риме по поручению Петра была приобретена мраморная статуя Венеры, незадолго до того найденная при рытье фундамента одного из зданий. Поверенный Юрий Кологривов, решив, что богине не подобает предстать перед царскими очами без рук и с выщербленной головой, отдал статую скульптору на починку. Об этом каким-то образом стало известно римскому губернатору. Покупка была аннулирована лишь после дипломатического демарша, предпринятого русским императором, Венеру разрешили вывезти в Россию. Доставленная в Петербург на специальном возке с рессорами, впоследствии она украсила Таврический дворец, откуда эпитет Таврическая. Будучи потерян для западно-европейского
Археологический роман
В середине XVIII в. Италию посетил французский ученый аббат Жан Жак Бартелеми (1716—1795). Активный член Академии надписей и свободных искусств [4], блюститель королевского кабинета медалей, Бартелеми обладал к тому же воображением. Отправленный в Италию для коллекционирования монет, он на протяжении нескольких лет образно описывал свои впечатления в письмах к другу, известному антиквару графу Кейлюсу. При этом он обращал внимание не на современное состояние городов, а на их древний блеск и древние памятники. Он переносился в эпоху республики и в век империи, пытаясь представить по руинам былое великолепие Лугудуна, Массилии, Кортоны, Рима, Капуи.
Письма Бартелеми — драгоценный источник по истории классической археологии. Без излишней аффектации и восторгов Бартелеми характеризует состояние памятников. В этих характеристиках чувствуются наблюдательность и острый взгляд знатока. С тонкой иронией он высмеивает тупость сеньоров, сделавших владение антиками синекурой и опасавшихся, что посетители могут нанести им вред своим созерцанием. Не менее претит Бартелеми невежество чванливых и ограниченных ученых, вообразивших себя жрецами науки.
Прекрасное знание греческого и латинского языков позволило Бартелеми указать на ряд погрешностей в толкованиях надписей его предшественниками. Каждый античный памятник, который встречался Бартелеми на всем пути от Лиона до Неаполя, где им были посещены раскопки Помпей и Геркуланума, вызывают у него не просто восхищение, но стремление выяснить время, обстоятельства его постройки и назначение. С горечью и негодованием путешественник наблюдал уничтожение памятников Рима: «Трудно себе представить, сколько надписей ежедневно истреблялось в Лионе! — записывает путешественник. — Триумфальная арка Оранжа разрушается ежедневно мало-помалу, и этому трудно помешать».
С пристальным вниманием отнесся Бартелеми ко всему, что было извлечено из лавы Геркуланума. На окаменевшем хлебе он прочел латинское слово «серый горох» и высказал предположение, что оно указывает сорт муки, из которой выпекался хлеб. С не меньшим знанием античных реалий им описаны фрески, найденные в древних раскопанных домах.Вскоре после возвращения в Париж (1757) Бартелеми взялся за труд о Древней Греции, рассчитанный на широкого читателя. В то время, главным путем познания Греции европейцами были путешествия, поэтому формой своего романа он избрал воспоминания древнего путешественника. Им стал вымышленный персонаж, родственник упомянутого Геродотом скифского мудреца Анахарсиса (скорее всего, легендарного лица) — младший Анахарсис.
На безупречном французском языке этот любознательный юноша поведал о том, как из Таврии (древнего Крыма) он поплыл по Понту Евксинскому (Черному морю) в Грецию. Посещая по пути расположенные по его берегам греческие колонии, он затем побывал на островах Эгейского моря и прибыл в Афины, где познакомился с Платоном, Аристотелем, Ксенофонтом и другими выдающимися людьми. От них и благодаря полученным от них письмам он узнал о событиях, свидетелем которых не мог быть. После битвы при Херонее (338 г. до н.э.) Апахарсис решил возвратиться в родные скифские земли. Македонское владычество, установленное царем Филиппом, внушало ему отвращение.
В 1787 г. роман был завершен, а в следующем году появились роскошно изданные тома. Французский читатель получил популярную энциклопедию жизни древнегреческого народа, имевшую в качестве приложения таблицы с памятниками Геркуланума. Последующие события во Франции оказались малоблагоприятными для жизни автора. В годы Французской революции герои римской республики Брут и Кассий были более популярны, чем греки эпохи упадка, ставшие героями романа. Труд Бартелеми не встретил одобрения и признания в правительственных сферах. В годы якобинской диктатуры создатель «Младшего Анахарсиса» был взят под стражу. Обвинениями послужили не какие-либо действия автора против республики, а якобы аристократические симпатии героя его романа — юного скифа — ведь его другом был Платон. Впрочем, обвинитель не смог выдвинуть веских доказательств в пользу своих обвинений. Комитет общественного спасения освободил престарелого академика.
Сочинение Ж. Бартелеми создало в высшей степени привлекательный романтический образ Греции, как можно думать, исходящий из представления века Просвещения о прекрасном и разумном. Конечно же, аббат пользовался греческими и латинскими авторами на языке оригинала, но ему, как и Винкельману, не привелось побывать в Греции, и он создал воображаемую, несуществующую страну. Некоторые его соотечественники это понимали. По словам его младшего современника Анри Стендаля: «Франция — это страна, менее всего знакомая с Грецией. И в этом виноват Бартелеми».
За пределами Франции труд Ж. Бартелеми пользовался невероятной популярностью. Его перевели едва ли не на все европейские языки, в том числе и на новогреческий. В России перевод отрывков «Младшего Анахарсиса» появился в 1798 г., сразу же после французского издания. Наряду с русским в России вышли украинские и польские переводы. Последнее издание труда Бартелеми было опубликовано в журнале «Гимназия» в Ревеле (Таллине) в 1890—1891 гг. под редакцией Г. Янчевецкого, отца известного писателя В. Яна. По словам моего покойного друга М.В. Янчевецкого, его отец увлекался чтением «Путешествия молодого Анахарсиса…» в раннем детстве.
Этрусская химера
В 1533 г. в Италии во время строительных работ была случайно найдена удивительная бронзовая фигура животного, соединившего части змея, льва и барана. Люди, знакомые с греческой мифологией, сразу же нарекли ее химерой. Химерой в переносном смысле этого слова можно назвать всё то, что в XVIII в. делалось в области изучения истории одного из народов древней Италии — этрусков. [5]
На склоне высокого холма, откуда открывается вид на живописную долину Валь ди Кьяно и зеркальную гладь Тразименского озера, расположен итальянский городок Кортона, славящийся своей глубокой древностью, Кортона — этим гордились ее жители — была старше Рима. Автор V в. до н.э. Гелланик Лесбосский считал, что Кортона основана древнейшими обитателями Греции и островов Эгейского моря — пеласгами — на их пути в Тирреннию. Впоследствии, по утверждению того же Гелланика, пеласги, поселившиеся в Италии, стали называться тирренами. Отцу истории Геродоту Кортона известна как тирренский город.