Нить, связавшая их
Шрифт:
– Светлая, неужели ты решила обрадовать меня и спрыгнуть с крыши?
Астрэйа поморщилась и резко повернулась. Темный стоял неподалеку и насмешливо смотрел на нее.
– Отстань, темный, - вяло сказала девушка, отходя от края крыши. Ветерок перебирал ее волосы, играл с ее платьем. В форме девушка казалась настолько хрупкой, что Орфей невольно подумал, как ее еще ветер не сдул.
Парень провел рукой по волосам и поморщился. Все-таки удар рукой по стене прошел не просто так. На костяшках выступила кровь. Странно, что он раньше ее не заметил. Сейчас еще светлая в обморок упадет. Останется только ее потом скинуть с крыши и сказать, что так и было. Хотя... потом совесть проснется (или примчится из теплых стран) и заставит во всем признаться.
– Прости, но я пока не умею пользоваться даром целителя, - виновато произнесла она, отступая на пару шагов. Но тут же, словно опомнившись, резко сказала: - Это ничего не значит.
Орфей промолчал. Неожиданное прикосновение светлой девчонки оказалось на удивление приятным.
Несколько дней все было тихо. Студенты и преподаватели втихую крестились и благодарили всех богов на тишину и спокойствие. А все дело было в том, что после происшествия на крыше Астрэйа и Орфей объявили временное перемирие. До тех пор, пока не надоест.
Орфей вдруг понял, что где бы он ни находился, его глаза всегда находят светлую. Парень научился различать малейшие изменения в ее лице, подмечал перемены настроения, запомнил каждый жест. У светлой была странная особенность. Она терпеть не могла чужие прикосновения. Орфей не раз замечал, как девушка уклонялась от объятий подруг, как отодвигалась подальше от студентов. Но почему она сама, по собственной воле прикоснулась к нему тогда, на крыше? Взыграло сочувствие пополам с зовом долга?
Да, Орфей теперь часто наблюдал за хрупкой девушкой с белоснежными волосами. И он наконец разглядел, какого цвета ее глаза. Прозрачно-голубые. Как чистый ручеек. Неожиданно парень понял, что форма светлой очень даже подходит. Он многое стал замечать. Но не хотел признавать, что испытывает к светлой иные чувства, кроме как ненависти.
А нить все крепла. С каждым днем она светилась все ярче. Странно, что ее никто не замечал.
Как-то раз Астрэйа не пришла на занятия. Как объяснили те, кто считались ее подругами, девушка с утра плохо себя чувствовала, поэтому пошла в медицинское крыло. Но Орфей каким-то образом понял, что все это лишь отговорки. Первую пару он отсидел, отговаривая себя от необдуманных поступков тем, что он темный, и беспокоиться о какой-то там светлой - не его забота. Затем он начал убеждать себя в том, что не надо пороть горячку. К тому же темный в комнате светлой может вызвать ненужные слухи. А учитывая его отношения с Астрэйей...
А светлой было не до размышлений. Ей действительно было плохо. Вот только обращаться за помощью она не собиралась. Привычка, сохранившаяся еще с детства. Да, у нее любящие родители, старшие сестры. И в любой момент можно обратиться к ним. Вот только Астрэйа не любила взвалить свои проблемы на чужие плечи.
Девушка лежала на своей кровати, радуясь минутам покоя. Вообще Астрэйа была странной. Она не любила в одиночестве ходить на занятия, любила поболтать. Но при этом ненавидела, когда кто-то находился рядом в минуты заслуженного отдыха. Вот такие противоречия. Когда она находилась дома, то зарывалась с головой в книги, читала и жутко сердилась, когда ее отвлекали. И она ненавидела кому бы то ни было жаловаться. Могла поплакаться, но только в шутку. Иногда она тихо плакала в подушку. Но так, чтобы никто не видел.
Астрэйа повернулась на бок и посмотрела в окно. Оно было немного приоткрыто, и с улицы доносились веселые голоса студентов. Одинокая слезинка скатилась по щеке девушки. Она сама не понимала, почему плачет. Истерика? Возможно, только она какая-то тихая. В который раз Астрэйа подумала, что среди такого множества людей она одинока. И дело даже не в ее отстраненности. Просто... так получилось.
Орфей с трудом досидел до конца занятий. Едва прозвенел звонок, парень выскочил за дверь и, пытаясь сдерживать себя, направился к себе в комнату. Для вас это решение выглядит, наверно, не совсем обоснованным, так? Парень так рвался к Астрэйе! А ведь парень-то логичный. Ну кто полезет к девушке в комнату, даже не подготовившись?
Первое, что увидела Астрэйа, едва открыв глаза, было огромным букетом красных тюльпанов. Мои любимые, - слабо улыбнулась девушка. Вот только откуда здесь взялись цветы? В тайного поклонника верилось слабо. Да, Астрэйа была красивой, но были и те, кто более достоин любви. По крайней мере, так считала девушка. Но, видимо, отправитель цветов думал иначе. В букете обнаружилась записка: Самой прекрасной девушке на свете. Сияй ярче звезд. Будь звездой.
Девушка лишь подозрительно хмыкнула. Соседка еще не появилась. Кстати, система расселения была довольно интересна, как и комнаты, предоставляемые студентам. Итак, студентов заселяли даже не в комнаты, а в небольшие квартирки по два человека. Обычно пара была светлый-темный. Квартирки представляли собой две спальни, соединенные общей гостиной. Кухня была одна на весь этаж. И столовая на первом этаже для тех, кто не умел/не хотел/не имел возможности готовить.
Астрэйе повезло. Ее соседкой была довольно милая девушка из темных, которую звали Элла. Она не надоедала, не приставала с различными вопросами. По большей части девушки даже не виделись.
Тихий стук в окно прервал размышления светлой. Девушка насторожилась. Ее комната находилась на пятом этаже общежития. Кому было нечего делать до такой степени, что этот кто-то решил полетать? Образовав небольшой сгусток магии в шарик, Астрэйа подошла к окну и открыла его. И тут же развеяла шарик. За окном, раскрыв огромные черные крылья, парил Орфей.
Парень не понимал, зачем ему это надо. Подумаешь, светлая заболела! И что? Но вот рвался он к ней. Почему-то парень чувствовал, что Астрэйе сейчас одиноко. Вот и решил порадовать светлую. Но с чего ему пришла в голову мысль, что девушке нравятся именно тюльпаны? Да с какой радости темный вдруг решил порадовать светлую?
Материализовать букет в комнате Астрэйи не составило труда для парня. А вот что делать дальше, он не знал. Едва цветы оказались в комнате, Орфей подумал, что все это глупо. Тем более записка в стиле восторженного юнца. Но, почувствовав радость девушки, ее недоумение, темный решился на отчаянный шаг. Постучал в окно. Нет, он, конечно, ожидал, что его не с распростертыми объятиями встретят, но получить в лоб сгустком сырой магии не очень-то хотелось.
– Светлая, полетать не хочешь?
– выпалил Орфей. И тут же обругал себя последними словами. Да какое ему вообще дело до этой блондинки?
– Хочу, - неожиданно согласилась девушка.
– Только... я летать не умею, - смущенно призналась она.
– Ничего, не умеешь - научим, не хочешь - заставим, - еле заметно улыбнулся Орфей, откидывая с лица черные волосы.
Наверно, стоит подробнее описать эту странную пару. Орфей был (да в принципе и есть) наследником древнего рода Ахсиат, одного из сильнейших среди темных семей. Высокий стройный парень, брюнет, темноглазый. Интересна была его прическа. С левой стороны волосы едва прикрывали ухо, а справой касались плеча. Но не только этим была примечательна прическа парня. Дело в том, что среди темных считалось, что чем длиннее волосы у представителя этой расы, тем древнее его род. А Орфею, видите ли, мешали длинные волосы, вот и обрезал их. Вот только не совсем ровно. Родители, конечно, ужаснулись, разразился скандал, но потом ничего, привыкли. Орфей даже в Академии умудрился взбаламутить народ. А все из-за принципиального отказа от формы. Он носил темные брюки, темную рубашку и при этом умудрялся выглядеть настолько шикарно, что девушки бегали за ним стадами. То есть толпами. Но постоянно натыкались на холодное равнодушие. И многие винили в этом светлую.