Нити судьбы
Шрифт:
– Используешь меня, как средство воздействия?
– Использую. Ну, а что? На Загира, кстати, неплохо действует. И ещё, Милена…Мы с тобой не виделись почти неделю, а ты так холодна. Даже не обняла ни разу.
– Я не холодна. Просто…
«Ну, вот и как мне объяснить, что я не представляю, как это – обнять Кая! Начнём с того, что я ещё даже не свыклась с мыслью того, что он мой парень. Это тоже звучит как-то нереально. Согласна, звучит по детски, но… С Винсентом было так просто – взяла, подошла, кинулась на шею… а здесь… Да, я скучала по Каю, я рада его видеть,
– Что за сомнения опять в твоей голове? – произнёс парень, обращаясь, скорее, к самому себе, чем ко мне. – Ну, ладно. Если сама не идёшь ко мне, то я приду к тебе.
Он посмотрел на меня так, что я сразу поняла, что никуда от него не денусь. А потом Кай вдруг прижался к моим губам. И я сама потянулась к нему, требуя продолжения поцелуя. Он целовал так… искусно, и в то же время, осторожно… Словно, боясь испугать. Но уже через пару секунд ситуация изменилась. Поцелуй стал требовательным, страстным. А потом все вдруг прекратилось.
– Ты нарочно так делаешь, да? Сначала чуть ли не соблазняешь, а потом резко всё прерываешь? – с лёгкой обидой в голосе спросила я. – Ладно, раз продолжения банкета не намечается, я пойду к Келлеру, – решила я.
– Уже? Я тебе не говорил отдохнуть немного?
– Говорил. Но, я не устала, да и не хочу я это дело откладывать в долгий ящик, – и я направилась в учительскую, где надеялась найти Шейна Келлера.
Я не прогадала – Шейн был там.
– Здравствуйте, учитель Келлер, – поздоровалась я. – Извините, что так долго не посещала ваш факультатив. Обещаю исправиться в самое ближайшее время.
– Милена? Рад тебя видеть. Не надо извиняться – я знаю, почему тебя не было, – ответил Келлер. – Прими мои соболезнования. Насколько я знаю, Дорей за эти несколько дней стал тебе довольно близок.
– Спасибо. Я уже почти оправилась, так что, со следующей недели начну к вам ходить.
– Кстати, помнишь, что я тебе говорил при нашей первой встрече? Когда мы одни – называй меня просто Шейн.
– Уговорили. То есть, уговорил, Шейн, – поправилась я.
– Так, по какому поводу ты решила осчастливить меня своим визитом? – поинтересовался Шейн.
– Я присяду? Думаю, разговор будет долгим.
– Ты меня, прям, заинтриговала. Садись, конечно.
– В общем, тут такое дело, – начала я, присаживаясь в предложенное кресло. – Я слышала твой разговор с завучем Вейном о том, что моя память – фальшивая.
– Подслушала?
– Так случайно вышло, – пожав плечами, ответила я. – Я не хотела подслушивать. Просто в разговоре услышала своё имя и не смогла уйти.
– И как много ты слышала?
– Да практически всё. По крайне мере то, что я не помню два года своей жизни – я знаю. И это главное. После всего услышанного, я решила сама вернуть свои воспоминания. Решительность стала ещё больше, когда я познакомилась кое с кем, кто знал меня в эти года. А потом, после смерти Дорея, я поехала в особняк своего отца, где часто бывала в детстве, надеясь там что-нибудь узнать.
– И как? Выяснила что-нибудь.
– Да. Особняк Деланье оказался домом, заполненным миражами того, что там когда-то происходило. Я там много, чего видела – не буду вдаваться в подробности. Но… всё, что я видела… это не мои воспоминания. Это просто картины, которые не имеют к тебе ни малейшего отношения. Это как смотреть спектакль, в действии которого ты не участвуешь. Я так ничего и не вспомнила. Ни одной минуты. И здесь я за тем, чтобы попросить тебя попробовать вернуть мою память. Я знаю, что ты сам не уверен – возможно ли это, но я готова схватиться даже за малюсенький шанс, если он есть. Ты мне поможешь, Шейн?
– Да я, в общем-то, с самого начала хотел попробовать, – вздохнул Шейн. – Но… Доминик сказал не лезть не в своё дело. А ты сама знаешь – слово кукловода для марионетки…
– Это закон, – закончила я за него. – Знаю. А теперь что-то изменилось?
– Раз ты сама обо всём узнала, то ничего не поделаешь, – притворно грустно произнёс Келлер. – Придётся мне тебе помочь. Давай, садись прямо передо мной.
– А своего кукловода предупреждать не будешь? – спросила я, пересаживаясь ближе к Шейну.
– Он и так всё поймёт, когда я воспользуюсь телепатией. А сейчас, не моргай и просто смотри мне в глаза.
– Что-то это сильно гипноз напоминает, – с подозрением сказала я, у которой, после знакомства с Рейфом, к гипнозу было чисто негативное отношение.
– Это не гипноз, – покачал головой Шейн. – Когда ты смотришь мне в глаза, мне легче «войти» в твою память. Кстати, у тебя будет нечто вроде транса. Ты, словно наяву, будешь видеть те воспоминания, которые я буду смотреть. А потом я буду отделять твои настоящие воспоминания от фальшивых. От этого в твоей голове будет сущий бардак – настоящее перемешается с поддельным так, что будет непонятно – что и где.
– Ты меня специально сейчас запугиваешь, да? – содрогнулась я от одной только мысли о подобной перспективе.
– Ты сама на это подписалась, – ответил учитель. – Но, ещё не поздно передумать.
– Ни за что! Давай уже – устраивай в моей голове бардак. И ещё. Долго ты потом эту свалку воспоминаний разгребать будешь?
– Не могу сказать. Всё зависит от того, насколько хорошо зачистили твою память. Это может занять от пары минут до нескольких часов. Но, как ты и сказала, я не могу со стопроцентной уверенностью сказать, что у меня получится. Ну, что? Готова?
– Нет. Но, даю согласие на то, чтобы это началось.
– Честный ответ, – усмехнулся Шейн и посмотрел прямо мне в глаза.
В первые секунды ничего не происходило и я уже было решила, что наша попытка провалилась, но потом… Сначала в моей памяти вспыхнули те моменты, которые происходили совсем недавно – смерть Дорея, подвал Филиппа, Зельтир, могила матери, Саварис Кавэлли, Анхель… Всё это мелькало перед глазами так, как будто это происходило в данный момент! Я не только видела, но и ощущала те эмоции – боль от потери, ярость на Филиппа и его людей, сомнения и страх от увиденного в Зельтире. После недавних воспоминаний начались воспоминания о жизни в интернате, потом последние годы жизни в семье Деланье…