Нити судьбы
Шрифт:
– Ревнуешь? – улыбнулась я. – Ревнуешь. Я же чувствую.
– А я и не собираюсь этого отрицать. А ты бы не ревновала, если бы ко мне какая-то девушка липла?
– Ревновала бы, – признала я. – Но… ангел смерти – это другое. Он… меня саму пугает! Чёрт, да меня каждый второй парень в моей жизни меня пугает! Лекс, Стефан, Рейф… Даже ты, первое время.
– Значит, я тебя пугаю?
– А ты сам как думал? – даже не оборачиваясь, я узнала голос Самаэля и я не удивилась его появлению. – Я много чего вспомнила и я помню, что ты сделал с людьми в лаборатории. Ты думал, что
– Ты сама хотела смерти этих людей, – ответил Самаэль. – Меня называют ангелом смерти и я могу выбрать для человека любую смерть – от сердечного приступа до сожжения заживо в костре церковников или в обычном пожаре. Я управляю судьбами людей в момент смерти. Когда люди умирают, я становлюсь всесильным. Адалисса спрашивала тебя: «Ты хочешь отомстить всем тем, кто заставлял тебя страдать? Ты хочешь, чтобы они страдали так же, как ты?». И ты сказала, что хочешь этого. Так, почему ты боишься меня за то, что я сделал то, что ты хотела?
– Не знаю. Наверное, когда я желала этого, я не думала…
– Не думала, что всё будет выглядеть именно так? – закончил за меня ангел смерти.
– Да.
– Прости, Милена, но даже если я и пугаю тебя после произошедшего, я больше тебя не покину. Я всегда буду с тобой, моя возлюбленная, – он прикоснулся ко мне, обнял, с нежностью прижал к себе.
– Какая, к чёртовой матери, возлюбленная?! – со злостью прошипел Кай, однако, не пытаясь оттолкнуть от меня Самаэля, понимая, кто перед ним (эта сдержанность Кая, в противоположность моей вспыльчивости, меня несказанно радовала).
– Моя возлюбленная, – повторил Самаэль. – А ты, человек, думал, что единственный, кто любит Милену? Да ты даже и понятия не имеешь, как любить по-настоящему. Твоя любовь – пустой звук. Короткая вспышка в ночи. И не забывай, что, в отличие от меня и Милены, ты смертен. Ты проживёшь ещё, максимум, лет девяносто и всё. Ваши с Миленой отношения, по большому счёту, бессмысленны. После твоей смерти Милена будет жить сотни и тысячи лет, а ты…
– С чего ты взял, что я не смертна? – оборвала я его, отталкивая (мне не понравились его высказывания о наших с Каем отношениях). – Может, я унаследовала обычную смертную человеческую жизнь от своей матери?
– Милена, я сам демон. Я знаю, о чём говорю. Ты унаследовала бессмертие своего отца – в этом нет сомнений. Кроме того, как и все демоны, достигнув определённого возраста, ты перестанешь стареть. Думаю, лет в двадцать.
Эта новость меня совсем не обрадовала. Я с ужасом представила, как стареют и умирают мои друзья, а я сама остаюсь молодой. Я не хотела себе такой судьбы! Судьбы – хоронить всех своих близких и продолжать жить дальше! А жить без Кая… я просто не смогу!
– Это, кстати, одна из причин, почему демоны редко заводят друзей среди людей, – продолжал говорить Самаэль. – У людей слишком маленький срок жизни. Хотя, у многих демонов, конечно, другие причины. У большинства, вообще, друзей нет ни среди людей ни среди кого-либо ещё. Такая уж у демонов природа. Другие просто презирают людей.
– А может это не призрение, а зависть? – поинтересовалась я.
– Зависть? – с удивлением посмотрел на меня ангел смерти.
– Аббадон как-то сказал мне, что, так как у меня есть душа, то я предмет зависти для демонов. Значит, демоны завидуют людям из-за души?
– Возможно, – сказал Самаэль. – Но, я бы поспорил. Кое-кто относится к людям не больше, чем к животным и даже наличие души не будит в них такое чувство, как зависть. Ты скоро столкнёшься с миром демонов, Милена, и тогда ты всё поймёшь сама. Это неизбежно.
– Я хотела задать тебе вопрос, Самаэль. – решила уйти я от этой скользкой темы. – Что произошло в Гапироне пять лет назад? Как ты смог усыпить кровь демона?
– Тебе так нужно это знать?
– Да.
– Ты потом пожалеешь об этом.
– Мне это уже говорили, когда я хотела вернуть свои воспоминания.
– Говорили, но не переубедили, да? – усмехнулся Самаэль. – Что ж, я тебе скажу. Чтобы усыпить, хотя бы, на время, наследие демонов в одном человеке, нужно, по меньшей мере, принести в жертву пятьсот тысяч человек. И не просто их убить, а убить так, чтобы кровь каждого попала на землю, на которой проводится ритуал. Кроме того, души всех людей, которых принесут в жертву, будут уничтожены навсегда. Они не попаду ни в Рай, ни в Ад. Они просто растворятся в небытие.
– И ты провёл такой ритуал в Гипероне?! – я не могла поверить в то, что услышала. – И этим, как говорила Адалисса, ты нарушил законы мироздания?!
– Если бы обычный демон убил кучу народа – это ерунда. Но я… я ангел смерти. Я должен охранять равновесие между Адом и Раем, отводя души в уготованное им место. Я же уничтожил их. Сделал то, что мне делать недозволенно. Это и было нарушением законов мироздания. За это я поплатился. Две тысячи лет я провёл в месте, где нет ни звуков, ни движения, ни запахов.
– Две тысячи лет? Но, прошло, всего пять!
– В этом мире – да. Но, в том месте, куда я попал, время течёт совсем по-другому. Один год в человеческом мире был, как четыреста лет там. У этого места нет названия, а попадают туда только те, кто сделал то, что недозволенно правилами этого мира. Салер тоже был там. Адалисса рассчитывала, что наказание коснётся только того, кто проводил ритуал и что демонёнок останется с тобой, но она ошиблась. Салер участвовал в убийствах, поэтому эта сила (или что там нас наказывало) решила, что он тоже должен подвергнуться наказанию. Поэтому, и он, и я смогли найти тебя только через такое продолжительное время.
– Получается, что ради того, чтобы я спокойно прожила пять лет, погибло пятьсот тысяч человек?!
– Не совсем, – ответил ангел смерти. – В тот день в городе был праздник и было много приезжих. В общей сложности, там тогда было около миллиона человек.
– Зачем?! Зачем, Самаэль?! Ради каких-то жалких пяти лет было убито столько людей?! Да ещё и не просто убиты, а даже их бессмертные души были уничтожены! Столько людей…
– Какая разница, Милена, сколько людей умерло? Ты получила целых пять лет безмятежной человеческой жизни. Это того стоило. Милена, даже если мне придётся истребить всё живое на земле ради тебя… я это сделаю.