Низшая раса
Шрифт:
А теперь, поставив наши выводы впереди главы, проиллюстрируем их наглядными примерами.
Чубатые садисты.
Пример атамана Бориса Анненкова особенно красноречив. Вот это был садист из садистов! Воюя на стороне Колчака, он подавлял сопротивление чернодольских и славгородских крестьян в Сибири, кроваво царствовал в Семиречье.
Из показаний на суде по делу атамана Анненкова, июль 1927 года, Семипалатинск. Свидетельствует крестьянка Ольга Коленкова. Анненковцы, убив двух её старших сыновей, её, прижимавшую к
В 1920-м крестьяне сёл Чёрный дол и Славгород взбунтовались против белых, имея всего двадцать винтовок. На подавление двинулся атаман Анненков. Тот, кто успел убежать в Волчихинский бор, смогли уцелеть. Но не все: казаки нещадно убивали бегущих. Погибло 1700 человек из пятнадцатитысячного населения уезда.
Сегодня все пеняют большевикам, дескать, они покорили Россию, используя части нерусских: латышских стрелков, китайцев, мадьяр. Но и у Анненкова были части афганцев, китайцев, сербов. В случае чего их можно было бросить на русских. Или против друг друга, ежели бунт в собственных войсках поднимется.
Из последнего слова Анненкова на суде:
"…Нас разбили, как я понимаю сейчас, потому что у красноармейцев, рабочих и крестьян была вера в то, за что они боролись. В нашей армии этой веры не было…"
Уходя от красных в Китай, Анненков лицемерно заявил: те из его бойцов, что хотят остаться – могут уйти к красным. Когда набралось 3800 человек, а их оружие уложили на повозки, Анненков приказал выкосить их пулемётами. В том же Семиречье (так и не ставшем державой Анненкова), уходя в Китай (март 1920-го), Анненков у перевала Сельке приказал перебить всех шедших с ним белых офицеров вместе с семьями. Женщин сначала насиловали скопом, а потом или рубили шашками, или зверски мучили. Потом будут найдены женские тела с отрубленными руками, вспоротыми животами, с раскромсанными половыми органами.
А.Г. Купцов в "Мифе о красном терроре" приводит воспоминания своего отца, в Гражданскую – "сына полка" у красных. Казаки захватили его в плен, напав на две обозных повозки.
"…По станице уже вылавливали и сгоняли на площадь перед церковью и школой пленных. Кто-то перевязал отца, и он шёл в толпе таких же, как он, неудачников.
Они все стояли, ожидая чего-то, когда с боковой улицы на лёгких рысях вылетела с матом группа всадников, гоня кого-то меж коней нагайками. Один из всадников вылетел вперёд, кто-то из группки командиров крикнул: "Видал эту сволочь? Он Семёна подстрелил!" Какие-то крики и команда: "В капусту его!.." Человек, видно, знал, что к чему, и с утробным воплем он кинулся на кого-то в надежде на быструю смерть, но не дали…
"А чем поддержать-то?" Вопрос… "Тащи оглоблю!"
А тем временем человека связали по стойке "смирно". Когда притащили оглоблю, её использовали как удочку: задний держал конец, середину положили на плечо крепкого казака, а на конце уже была привязана петля. Но за шею нельзя – человек, повиснув на шее, потеряет сознание – весь цимес насмарку. "Тащи штык!" – И штык вогнали в щёку с одной стороны, проткнув её насквозь, и за него вокруг головы зацепили петлю "удочки".
Тот, кому кричали о каком-то Семёне, выхватил шашку и подал знак рукой кому-то, кто стал уже слева сзади, и начали чётко и резко-легко пластать живого человека "в капусту". После уже на паперть вышел с попом какой-то старик-казак и двинул речугу, в конце которой, как после рассказали
Пленников загнали в амбар. Но кто-то не хотел ждать, и раза два пьяное казачье выводило по три-четыре жертвы. После чего слышались жуткие животные вопли. Отец видел, как те, что были не шибко религиозные, сбивались в кучки и из того, что было (у босых и раздетых), делали что-то похожее на верёвки и помогали друг другу вздёрнуться на случайно оказавшемся выступающем из стены каком-то брусочке. Это была какая-то жуткая очередь. Кто-то садился на корточки, на него забирался "счастливчик" и говорил нижнему: "Уходь, што ль". Тот откатывался, и все молча ждали, когда человек переставал дёргаться. Кстати, знаете ли вы, что, когда человек вешается, у него расслабляются кишечник и мочевой пузырь?..
А после ведь надо было снять тело, а это без скамейки сделать было непросто, но утро-то близко… Хотя большинство усталых, раненых, избитых (а уж вытянуть нагайкой пленного – за милую душу) пассивно ждали.
Случилось, как в кино, хотя таких эпизодов было много – ночной прорыв своих. Когда на околице начались плотная пальба и гроханье гранат, станица поняла, что почём, и кто мог – бежал. Но не всё, конечно, большая часть, как во все времена и в любом месте, чувствует себя нейтральной, хотя на ней-то и отыгрываются "радикалы". И всё бы обошлось, если бы не "развлечения" казачьи. Людям загоняли оглобли в задний проход, четвертовали, кастрировали, сдирали кожу… Вырванные глаза, обрезанные уши, обгорелые ноги, прибитые к бревну над костром (как казнили женщин, я промолчу).
Командир, старший друг отца, ворвался в амбар и вывел его на улицу, на площадь, куда уже сгоняли казачье. И горе было тому, в ком узнавали палачей. Вывели старого (в авторитете) казака, чей сын, оказывается, перерубил комиссара и полоснул по голове отца. Тому дали под дых и, когда он осел, за волосы дёрнув, поставили на четвереньки. Отцу дали шашку: "Мсти, Жорка!" Отец рубанул по шее, но только надрубил мышцы: слабость и рана – не стимулятор. Командир свистнул саблей, и голова хлюпнулась вниз раньше тела…
Уже после, когда в конце Гражданской войны полк отца перебросили на Туркестанский фронт, отец видел ряды посаженных на колы и слышал хриплые жуткие вопли: "Добейте!! Добейте!!!"…"
Вот вам и плоды подспудного воспитания в казаках чувства особости, отдельности от прочего русского народа. Теперь вы понимаете, почему, когда красные репрессировали казаков, на стороне красных оказались миллионы сочувствующих. Ибо много кто помнил казацкий садизм.
Мне скажут: но красные тоже были жестокими, их комиссары бросали офицеров в доменные печи живьём, молотком мошонки людям разбивали, клизмы из толчёного стекла ставили. Ну, допустим, этим занимались особо рьяные коммунисты. Но ведь тогда и ответную жестокость нужно применять к командирам и комиссарам, это было бы логично. Но нет, как видите, казаки устраивали изуверские казни для рядовых, простых людей. Зачем? Да потому что у низшей расы, у быдла, на поверхность вырвались самые дикие инстинкты.
У меня есть яркое воспоминание детства. Прошло уже более тридцати лет, но я помню это, как будто всё произошло вчера. Мы с другом, делая канатную дорогу, натягивали между деревьями толстую стальную проволоку. Потом мы хотели кататься по ней на колесе от старой педальной машинки со снятой шиной, приделав к оси колеса сиденье со стропами. И когда мы забрасывали один конец проволоки на дерево, то услышали за спиной какой-то сладострастно-хриплый голос:
– Что, ребята, кошку будете вешать?