Низшая раса
Шрифт:
За отречение царя от престола высказались Рузский, великий князь Николай Николаевич, начштаба Алексеев, генералы Эверт, Брусилов и Сахаров, адмирал Непенин (Балтфлот). В этой компании, как вы понимаете, не было ни одного еврея и большевика. Зато масоны были. Например, Алексеев.
Полчаса спустя кадет (конституционный демократ) Милюков объявил в Таврическом дворце (резиденции Госдумы) перед сборищем случайных людей об образовании Временного правительства. На возгласы с мест: "Кто вас выбирал?" Милюков отвечал: "Нас выбрала русская революция". Поздно вечером в Псков прибыли представители думцы Гучков и Шульгин. Последний – руководитель фракции ярых монархистов и к тому же завзятый антисемит. В
Тотальное предательство.
Сергей Кургинян на страницах газеты "Завтра" писал:
"…Из дневника посла Франции в России Мориса Палеолога. Запись от 14 марта 1917 года (все даты у Палеолога даны по новому стилю, отречение императора Николая произошло 15 марта по новому стилю):
"Великий князь Кирилл Владимирович объявил себя за Думу. Он сделал больше. Забыв присягу в верности и звание флигель-адъютанта, которое он получил от императора, он пошёл сегодня в 4 часа преклониться пред властью народа. Видели, как он в своей форме капитана 1-го ранга отвёл в Таврический дворец гвардейские экипажи, коих шефом он состоит, и представил их в распоряжение мятежной власти". (Палеолог М. Царская Россия накануне революции. Москва, 1996. С. 213.)
Дворцовый комендант В.Н. Воейков в своей книге воспоминаний цитирует слова Кирилла: "Я и вверенный мне Гвардейский экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам. Командир Гвардейского экипажа Свиты Его Величества контр-адмирал Кирилл". (Воейков В. С Царём и без Царя. Гельсингфорс, 1936. С. 251.)
Не называя Кирилла Владимировича, Аверьянов и Мультатули называют Керенского, Гучкова, Милюкова, Львова, Родзянко! Повторяю для совсем непонятливых: Гучков, Милюков, Львов, Родзянко могли изменить царю не в большей степени, чем Зюганов, Жириновский и, скажем так, Лимонов – Путину. Керенский сопоставим в подобном ряду разве что с Каспаровым. А вот изменившего Кирилла Владимировича в списке Аверьянова и Мультатули нет как нет! Об измене негодовать можем, а списочек-то расширить слабо. Надо сквозь зубы несколько имён назвать – и скорее к покаянию страны переходить, к покаянию народа, рязанского мужика (он, видите ли, предал!).
Не потому ли, что он по совместительству является "царём в изгнании", прадедом нынешнего претендента на российский престол? Ведь игра в том, чтобы посадить нам на шею правнука обер-изменника, не так ли? Но для этого надо скрыть, что прадед не просто изменник, а обер-изменник. А также гипер-, мегаизменник и так далее. А как скроешь-то?
На самом деле – и прежде всего – предал великий князь, командир Гвардейского экипажа Свиты Его Величества! У него в руках были войска. Он находился рядом. Он мог пасть в бою, отстаивая государя. Мог попытаться спасти государя (и члена своей семьи), вырвав его из рук тех, кто, арестовав монарха, повёл его путём гибели. Он что сделал?
Вот свидетельство генерала П.А. Половцева, будущего главкома войск Петроградского военного округа в период премьерства Керенского: "Появление Великого князя под красным флагом было понято как отказ Императорской фамилии от борьбы за свои прерогативы и как признание факта революции. Защитники монархии приуныли. А неделю спустя это впечатление было ещё усилено появлением в печати интервью с Великим князем Кириллом Владимировичем, начавшееся словами: мой дворник и я, мы одинаково видели, что со старым правительством Россия потеряет всё. И
Но, может быть, Половцев клевещет?
Вот аутентичный текст интервью, которое великий князь Кирилл дал газете "Биржевые ведомости": "…даже я как великий князь, разве я не испытывал гнёт старого режима?.. Разве я скрыл перед народом свои глубокие верования, разве я пошёл против народа? Вместе с любимым мною гвардейским экипажем я пошёл в Государственную думу, этот храм народный… смею думать, что с падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободно в свободной России и мне… Впереди я вижу лишь сияющие звёзды народного счастья" ("Биржевые ведомости", 1917 год, No 16127 (вечерний выпуск), 9-22 марта, стр. 1).
А вот ещё одно интервью (интервью, а не воспоминания, которые могут быть позднейшими измышлениями), данное Кириллом "Петроградской газете" по весьма пикантному поводу. А именно – по поводу ареста царской семьи: "Исключительные обстоятельства требуют исключительных мероприятий. Вот почему лишение свободы Николая и его супруги оправдываются событиями…" ("Петроградская газета", 1917 год, No 58, 9 марта).
Теперь страна, народ должны каяться… А церковь?
Мы что, совсем не знаем истории? Не знаем о призывах товарища обер-прокурора Н.Д. Жевахова к Синоду? Не знаем о телеграммах некоторых (только некоторых) отделений Союза русского народа, адресованных Синоду? И Жевахов, и эти самые немногочисленные отделения умоляли Синод найти слова для народа и этим поддержать рушащуюся монархию. Как же, поддержали!
Уже 2 марта члены Синода признали необходимым немедленно войти в сношения с Исполнительным комитетом Государственной думы.
4 марта на заседании Синода архиереи не скрывали радости по поводу наступления новой эры в жизни Православной церкви. В этот же день из зала заседаний Синода было вынесено царское кресло – как символизирующее порабощение Церкви государством.
За редким исключением архиереи воспользовались определением Св. Синода от 7 марта и вычеркнули имя Помазанника Божия из богослужебных книг. В соответствии с определением вместо монарха стали поминать "благоверное Временное правительство".
7 марта всем епархиям был разослан текст присяги новой власти (само наличие этой присяги кощунственно по монархическим критериям).
И, наконец, в знаменитейшем (и позорнейшем с позиций белой монархической нормативности) Обращении Св. Синода от 9 марта говорится: "Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни… Доверьтесь Временному правительству; все вместе и каждый в отдельности приложите усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истинной свободы, счастья и славы. Святейший Синод усердно молит Всемогущего Господа, да благословит Он труды и начинания Временного российского правительства".
Послание подписали ВСЕ члены Синода, включая митрополита Киевского Владимира и митрополита Московского Макария, которые считались крайними монархистами.
Такой призыв церкви парализовал монархическое движение абсолютно. Понимаете? Абсолютно! ВСЕ пребывали в шоке. Шок ещё усилился к 12 июля 1917 года, когда Синод обратился с посланием к гражданам России, "сбросившей с себя сковывавшие её политические цепи".
…Между прочим (так, к слову), когда в августе 1991 года Б.Н. Ельцину предлагали сдаться, то он сказал, что сдастся, если его благословит Патриарх. Патриарх через Руцкого передал, что он отнюдь не благословляет сдаваться, а, напротив, благословляет "стоять".