No Featherbed for Me
Шрифт:
Ее мать всегда была красивой женщиной, и возрасту было не под силу изменить этого. Ее темно-рыжие волосы обернулись серебром, лицо покрыли морщины, но в ней сохранилась статность, притягивающая взгляд. Арья понимала, что и Санса с возрастом останется такой же роскошной, но былая зависть, преследовавшая ее, исчезла. Пусть другие сравнивают ее с сестрой, Арья была не намерена больше делать это.
Ее братья были все так же хороши собой, как и раньше, особенно Рикон, хотя годы их юности прошли уже очень давно. В их бородах сквозила седина, рыжие волосы истончились и поблекли, а темные волосы Джона, побелевшие в некоторых местах, особенно
Лишь ее отец дожил до старости из своих братьев и сестры, а бедняжке Лианне не исполнилось и семнадцати лет. Нед Старк хотел дать своим детям безопасность и защиту, и судьба одарила их долгой жизнью.
Арье так сильно хотелось обеспечить своим детям то же самое.
Робб наполнил свою чашу вином и пустил флягу с горячительным напитком по кругу, чтобы все могли сделать то же самое. Он был совсем не похож на того мужчину, что так давно отвез ее в Королевскую Гавань, чтобы выдать замуж: юношеская привлекательность уступила место заметно выдающимся под камзолом животику и слегка подрагивающим рукам. Робб поднял чашу и произнес:
– За отца, за Эймона и за Рэйнис.
– Да благословят их Боги, - согласилась Санса.
Арья смогла сделать лишь один глоток вина, но не больше. Она позволила своей семье придаваться воспоминаниям о ее отце и детях, положив голову на плечо Джона и крепко сжав ладонь Сансы.
После стольких лет, проведенных среди драконов, Арье хотелось лишь одного - быть со своей стаей.
_____________________
Арья бродила по окрестностям Винтерфелла, когда услышала смех Бэйлора, доносящийся из-за деревьев. Она тут же последовала на звук и увидела, как Джендри играет с ее внуком в том самом пруду, где они плавали где-то в совсем другой жизни. Лето наступило быстрее, чем кто-либо ожидал, и жара усиливалась с каждым днем. Арья замерла, отчетливо вспомнив, как в последний раз плавала здесь в особенно теплый день.
– Не хочешь присоединиться к нам?
– с легкой улыбкой спросил Джендри, посадив Бэйлора себе на плечо. В этот момент они казались настолько похожими, и Арья с трудом могла поверить в то, что кто-то действительно мог подумать, что Бэйлор - не Баратеон.
– Нет, спасибо.
Она села на берегу, наблюдая за тем, как Джендри то опускает Бэйлора под воду, то вновь поднимает над головой, вызывая у малыша неописуемый восторг. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем Джендри посадил Бэйлора на траву и вылез из воды. Ребенок тут же неуверенным шагом направился к растущим неподалеку цветам, а Джендри сел рядом с Арьей и сказал:
– Я вызвался приглядеть за ним, пока Алисанна отправляет письма Дейенерис.
– Обязанности королевы никогда не кончаются.
– Теперь я понимаю, почему ты никогда не хотела ею быть.
Арья нахмурилась, пихнув его в плечо.
– Ты когда-нибудь перестанешь напоминать мне об этом?
Он рассмеялся.
– Извини, больше не буду.
– Спасибо.
– Она вздохнула.
– Я просто беспокоюсь о ней.
– Думаю, не стоит.
– Почему нет?
– Потому что Алисанна, из всех твоих детей, всегда больше всех напоминала мне Сансу.
– Сансу?
Джендри кивнул.
– Идеальная леди во всем, но внутри нее - сталь. В ней есть сила, которая не позволит ей сломаться.
– Как и в Сансе?
–
– А что насчет Брандона? Он будет таким как ты?
– О, Брандон уже гораздо сильнее, чем я когда-либо был. То, через что он прошел, потеряв ноги… Я бы не смог этого вынести. Он будет в порядке и вернется на Штормовой Предел.
– Ты не думаешь, что они с Алисанной поженятся?
– Я думаю, что они уже упустили свою возможность.
Арья отчетливо слышала подтекст в его словах.
– Как мы?
Он кивнул.
– Как мы.
Бэйлор бежал к ним, сжимая в пухлой ручонке несколько вырванных сорняков, и Арья посадила его к себе на колени, поцеловав в макушку, покрытую влажными темными волосами. Она вздохнула, посмотрев на Джендри, и почувствовала невероятное спокойствие, окутавшее их двоих. Между ними больше не было той жажды и отчаянного желания; они оба были уже слишком стары для всего этого, и все, что у них осталось - это приятные воспоминания.
– Что ты будешь делать теперь?
– Девочки приедут обратно в Вестерос, и мы все вместе вернемся на утес Кастерли. После всего этого хаоса, у меня будет много работы. Девочки выйдут замуж, у них появятся собственные дети, и я смогу наконец стать веселым толстым дедушкой.
– Звучит замечательно.
– Надеюсь на это.
– Он улыбнулся, когда Бэйлор перелез на его колени.
– Ты вернешься в Красный Замок с Алисанной и будешь помогать ей править?
– Думаю, я останусь здесь, - ответила Арья, осознав, что действительно думала об этом, лишь когда слова сами сорвались с губ.
– В Винтерфелле?
Она кивнула, тут же набросав в голове целый план.
– На Севере сейчас очень много работы, да и я уже не нужна им. Мне так хотелось, чтобы они оставались детьми как можно дольше, но они так быстро выросли. Я не могу всегда быть рядом с ними.
– Значит, Винтерфелл.
– Винтерфелл.
Джендри вздохнул и, приобняв Арью одной рукой, притянул ее к себе и поцеловал в лоб.
– Я буду скучать по тебе.
– И я по тебе.
Она знала, что на этот раз их прощание было настоящим. Не было ни слез, ни горечи, лишь Арья, Джендри и их заливисто смеющийся внук, вместе наблюдающие за заходящим солнцем.
_____________________
Она проводила все больше и больше времени в криптах, чья прохладная полутьма предоставляла ей временное убежище от горестей и страданий, царящих на поверхности. Скульптор, которого нанял Робб, явно обладал недюжинным талантом, и Арья с грустью и тревогой всматривалась в каменный лик своего отца. Статуи Эймона и Рэйнис были еще не закончены, но Арья сомневалась, что кому-либо удастся отразить в них хотя бы малую часть того, чем обладали ее дети.
Зачастую Арья разговаривала с ними, поочередно то извиняясь, то рассказывая им о том, что происходит в Винтерфелле. Иногда она находилась там часами, изо всех сил стараясь загладить вину перед своими старшими детьми. Они страдали больше всех, пришедшие в этот мир, когда она была еще молода и достаточно глупа, чтобы поверить в то, что она когда-нибудь сможет обрести желанную свободу. Они двое всегда это понимали, в отличие от Алисанны и Брандона, и, в конце концов, именно на их плечи пало тяжкое бремя дома Таргариен.